Опороченная Лукреция - [28]

Родная земля, чистый, бодрящий воздух Италии – все придавало ему уверенности в своих силах. Во Франции он все же чувствовал себя иностранцем, знал о слежке, постоянно ведущейся за ним. Французы не любили его; они подвергли его множеству унижений, а Чезаре был не из тех людей, которые могут простить глумление над собой. Он запомнил всех своих обидчиков и каждое нанесенное ему оскорбление – даже если это был всего лишь мимолетный взгляд или случайно вырвавшееся слово. Глупцы! Они не ведали, над кем смеялись! У Чезаре есть железное правило, и оно гласит: никто не может обидеть его и остаться в живых.

На их счастье, возмездие должно подождать. Сначала ему нужно покорить Италию и осуществить великую мечту своей жизни.

Лукреция увидела брата, когда он еще только подъезжал к замку Непи, и первой вышла встречать его. У нее был огромный живот – до родов оставалось несколько недель, – и Чезаре внезапно разозлился на сестру. Он вспомнил о ее супруге. Ему уже говорили об их любви.

– Ах, Чезаре, вот ты и вернулся! – воскликнула она. – Знал бы ты, как я скучала по тебе!

Он взял ее лицо в свои ладони и внимательно вгляделся в него. Оно-то, по крайней мере, почти не изменилось.

– Тебе нужно было думать о своем супруге и ребенке, – сказал он.

– Чезаре, дорогой мой! Неужели ты не знаешь, что я никогда не перестаю думать о тебе?

Этого ответа он и ждал – именно так она говорила в прежние дни.

К ним подошел Папа. Он обнял и нежно поцеловал сына. Его губы дрожали от волнения.

– Мой ненаглядный сын, наконец-то… наконец-то!

– Отец, лучше бы наша встреча произошла раньше.

– Ничего, уж теперь-то мы будем вместе!

Своему зятю Чезаре едва кивнул. Альфонсо опешил; улыбка застыла на его лице. Он нерешительно посмотрел на Лукрецию, но сейчас она не замечала супруга, с которым провела столько счастливых дней в Сполето. Глаза Лукреции сияли гордостью за своего брата.

Папа и Чезаре заперлись в покоях, отведенных Его Святейшеству. Они склонились над картой Италии, отмечая на ней границы будущего королевства.

– Все эти города один за другим покорятся нам, – сказал Папа. – А некоторые, полагаю, сдадутся без боя. Они испугаются войны.

– Я найду способ испугать их.

– Итальянцы – народ, привыкший к наслаждениям, – продолжил Папа. – Нашествие Карла еще раз доказало это. Они любят маршировать в парадном строю – парады всегда красивы и красочны, а потомки древних римлян, как известно, обожают красоту и краски. Им нравятся карнавалы, потешные бои… но настоящая битва… нет! Думаю, такая задача им сегодня не по силе.

– Зато я справлюсь с ней.

– Ты самоуверен, сын мой.

– Плох тот военачальник, что идет в битву, сомневаясь в своих силах. Неуверенность в себе – верный залог поражения.

– Чадо мое, тебе предстоит стать великим военачальником.

– Не я ли всегда говорил то же самое? Не забывайте, отец, у меня было достаточно времени, чтобы настроиться на решительные действия.

Он с явным осуждением посмотрел на Александра, и тот вздрогнул, внезапно вспомнив про свой преклонный возраст. Папа подумал о том времени, когда ему придется передать бразды правления в руки своего сына.

Александр перевел взгляд на карту и провел по ней указательным пальцем.

– Мы подчиним себе всех баронов Романьи, – сказал он. – Они все будут вынуждены признать папскую власть. Ты – знаменосец церкви, сын мой.

Чезаре пристально взглянул в отцовские глаза. Да, Романья попадет в полную папскую зависимость, а поскольку Папа будет находиться в зависимости у своего сына, то Чезаре станет единоличным правителем этих республик. Но его амбиции этим не удовлетворятся.

Он намеревался объединить всю Италию и править ею как полноправный монарх.

Лукреция проснулась еще до рассвета и увидела, что Альфонсо лежит с открытыми глазами. По его лицу она поняла – у него бессонница.

– Альфонсо, – прошептала она. – Что с тобой?

– Не могу заснуть, – ответил он.

– Почему, Альфонсо?

Он промолчал; тогда она приподнялась на локте и осторожно прикоснулась к его лицу. Он взял ее руку и поцеловал. Его губы дрожали.

– Что с тобой, Альфонсо? – снова спросила она. Поколебавшись, он солгал:

– Не знаю. Наверное, приснилось что-нибудь. Она придвинулась к нему и нежно поцеловала.

Он знал, как горячо она любила своего брата, – и не мог сказать: «Это все из-за того, что в Непи приехал твой брат. Пока он здесь, у меня не будет ни минуты покоя. Мне все время кажется, что замок наполнен призраками – жуткими, чудовищными, – и они медленно приближаются ко мне. Одни хотят предостеречь меня, другие угрожают… Я закрываю глаза – и вижу Чезаре. Он усмехается, а в руке у него сияет меч…»

Весь Ватикан праздновал счастливое событие: Лукреция благополучно разрешилась от бремени, и ребенок оказался мальчиком.

Его назвали Родриго – в честь Папы, который сразу же осмотрел младенца и радостно объявил, что его внук отнюдь не только именем похож на своего деда. С маленьким Родриго на руках он гордо расхаживал по комнате Лукреции и выглядел помолодевшим на десяток лет. Он уже строил планы о будущем мальчика и спрашивал у присутствующих, видели ли они когда-нибудь более здорового и очаровательного малыша, чем его внук.