Оператор совковой лопаты - [2]

Во-вторых, рыбки чуют момент, когда его орудие входит в воду, и бросаются наутек. Причем всегда вперед. Понятно, что он делает упреждение, но ведь заранее не угадаешь, в какую точку бить.

Значит, нужно, чтобы рабочая зона инструмента компенсировала погрешности, возникающие при его использовании. Если бы он наносил удар толстым бревном, то вероятность накрытия цели возросла бы многократно. Однако и тут не все здорово. Бревна-то нет. И вырубать его лопатой почему-то не хочется. А потом, где взять чудо-богатыря, что сумеет молниеносно ткнуть им в воду? Сам Мишка не слабак, обычных средних кондиций молодой мужчина. Но тяжести предпочитал доверять подъемному крану. Или бригаду созывал, чтоб подсобили крепкие парни.

Но даже в случае успеха с гипотетическим бревном он не уверен в том, что добычу удастся собрать для употребления в пищу. И вообще, нечего мучить голову всякой дурью, знает он правильный ответ. Чего, спрашивается, ради Нептуна изображают с трезубцем? Одна рукоять и много острых элементов, накрывающих площадь неопределенности, неизбежной при поражении подводных целей из воздушной среды. Где тут кусты с прямыми ветками?

Кусок шпагата для шнурки, что натягивают каменщики, в кармане нашелся. Связать метлу и насадить ее на черенок – дело несложное. Вернее, хитрость плотного стягивания пучка ветвей ему хорошо известна. А потом обрезать три четверти прутьев так, чтобы остались редкие заостренные штыри, – вот тут потрудиться пришлось. Зато с первого же удара – рыбка!

Посчитал, что на ужин ему хватит трех. Четвертую добавил для гарантии. Обмазал глиной, закопал неглубоко, а сверху развел костер.

Вообще-то Мишка некурящий, но присказка: «Перекур! Некурящие удваивают темп», – быстро приучила его носить с собой и зажигалку, и пачку сигарет. Нынешние-то проселитренные табачные изделия прогорают, даже если не протягивать через них воздух. А чтобы не приставали, почему не затягивается, он в тесный кружок не лез, хотя и отдаленно не держался. Правильный выбор позиции и верная жестикуляция помогали сойти за «своего», да коли случалась надобность, мог и дымком пыхнуть.

А солнышко уже закатывается. Устроился на сухом взгорке под пушистой еловой юбкой на слежавшейся за много лет хвое. Улегся и заснул в обнимку с лопатой, на случай, если кто-нибудь проявит к нему интерес. Даже комары тут особо не донимают.

Глава 2 Осмотрелся

Проснулся на рассвете. Как раз первые птахи подали голоса. Озяб немного, но не скажешь, что замерз. Глоток воды из реки – вот и весь завтрак. В одну руку взял лопату, в другую – острогу и по каменистому пляжу направился вниз по течению речушки. Вчера он предположил, что оказался в безлюдном крае. Даже додумался до того, что угодил в Северную Америку. Но если добраться до судоходной реки, то, может быть, выяснится, что все не так уж страшно. В крайнем случае, повстречает добрых индейцев, выучится охотиться и возьмет в свой вигвам черноволосую скво.

А между тем ничего, что говорило бы о посещении этих мест человеком, ему на глаза не попадало. Тропы, ведущие к реке, явно проложены зверями, приходившими на водопой. Ни черепка, ни щепочки, ни следа ноги. В то же время в местах с влажным грунтом сколько угодно отпечатков копыт или лап. И никаких зарубок на деревьях, не говоря уж о чем-нибудь более явном.

По берегам встречались и скальные обнажения, и каменистые осыпи. За ними виднелись пологие склоны невысоких холмов или компактные низменные равнины. Мишка крутил головой, пытаясь обнаружить пещеру или промоину, где можно было бы оборудовать укрытие, но ничего подходящего глаз не отмечал. Взгляд останавливало изобилие незрелых орехов, неспелых ягод. К вечеру русло стало песчаным, а местами и глинистым. Течение замедлилось, а сама речка сделалась шире и глубже. Дно, во всяком случае, уже не просматривалось.

Заночевал на берегу широкого плеса, точно так же устроившись под елкой. Меню осталось прежним.

Следующий день опять провел в дороге. И речка вывела наконец Мишку к обширному водоему, вероятней всего – к реке, поскольку, хотя направленного течения глаз не отмечал, противоположный берег просматривался в нескольких сотнях метров, а несколько островов имели явно вытянутую форму. Как будто нанесены водным потоком. Вправо и влево обзор ограничивался поворотами. Ни лодки, ни плота, ни пристани.

Сел и пригорюнился. Один, как перст, и никому не нужен. По всему выходит, что рассчитывать ему предстоит только на себя, – кажется, именно эта мысль вдохновляла Робинзона из книги, прочитанной Мишкой в детстве. Но у того рядом оказался севший на мель корабль с необычайно полезными вещами. А тут лопата и то, что в карманах. И… куча строительного мусора, если он сумеет к ней вернуться.

Он ее собственноручно закидал в фургончик, но что там было, уже не помнил. Обычно среди обломков кирпича и засохших комков штукатурного раствора попадаются гнутые гвозди, пластиковые и жестяные емкости, ошметки бумаги, картона, обрывки шпагата. Где еще он это отыщет в предстоящем ему каменном веке? Как ни крути, надо возвращаться. Тем более что камней, основы его будущего инструментального хозяйства, в тех местах значительно больше.