Оперативное вмешательство - [88]

Другого прибежища, куда можно было бы направиться, у этих людей просто нет. Ближайшее место, где их могли бы встретить как «своих», расположено на Мальте, более чем в двух тысячах километров, по ту сторону контролируемых турками Босфора и Дарданелл. Даже для самых отважных из отважных такой поход на сильно поврежденных галерах выглядит чистым самоубийством. Турок тут для христиан – враг лютый, почти экзистенциальный; попади эти люди обратно в лапы османов, и пощады не будет никому. Простое отсечение головы для попавших в плен еще можно счесть за милость. Тридцать пять лет назад венецианский гарнизон кипрской крепости Фамагуста, согласившийся на почетную капитуляцию, в нарушение всех условий частью был беспощадно истреблен, частью обращен в рабство, а с коменданта крепости Маркантонио Брагадина за отказ от обращения в ислам турки живьем содрали кожу.

Именно поэтому мои воительницы штурмового батальона ради спасения освобожденных мной рабов разгребавшие обломки погружающихся в воду полуразрушенных галеасов, без раздумий выбрасывали в воду всех мужчин, не имевших на ногах отметин от рабских колодок, без различия их на христиан[21] и магометан. Те христиане, что пошли служить в султанский флот, не должны обижаться на свою судьбу, ибо просто ловить в море рыбу гораздо безопасней, чем служить своим угнетателям. Во время той спасательной операции мои люди подняли на борт примчавшихся по вызову челноков девятьсот восемьдесят бывших гребцов, двенадцать испуганных девок из походного гарема капудан-паши, и ни одного из тех, кто не подпадал под две этих категории.

И в то же время о Крыме, попавшем под мою руку, по всему Средиземноморью ходят разговоры, как о том месте, где сошедшие на берег рабы сразу получают свободу. Много чего говорят о властелине этого места, самовластном герцоге Серегине, и еще больше сегодня эти люди увидели собственными глазами, после чего поверили в самые небывалые небылицы, которые ходили об этом человеке, то есть обо мне. И только в одно они не поверят – в то, что я злой колдун и слуга Нечистого, ибо не может быть плохим человек, приказавший без всякой пощады истреблять жестоких гонителей христовой веры.

Там, у себя, сидя на гребных палубах галер, работу «Шершней» эти люди лично не видели, но на все сто процентов заценили ее результат. Призыв охватывает их души, и к тому моменту, когда галеры дойдут до берега, эта работа будет закончена. Лозунги «Свобода», «Равенство», «Братство» и «С нами Бог» – для меня не пустой звук, а руководство к действию, и они об этом уже знают. Те из них, кого мы вытащили с разбитых галеасов и доставили на берег по воздуху, уже прошли этот путь до конца, и теперь уже зачислены в учебные подразделения, находящиеся в мире Содома, и ждут там своих товарищей.

Рядом со мной на берегу – практически все мои главные военные специалисты: князь Багратион со своей генеральской когортой, а также Велизарий – с ним-то я и веду свой разговор, а русские генералы здесь просто в порядке обмена опытом. Им этими людьми не командовать и в бой их не вести. А вот Велизарий – совсем другое дело. Его первый ударный легион, укомплектованный подобным контингентом, уже отличился на Крымской войне при обороне Сапун-горы, и на русско-японской войне при обороне Порт-Артура во время дела на горе Высокой. При этом второй, третий и четвертый легионы пока считаются резервными и служат либо источником маршевых пополнений для возмещения понесенных потерь, либо по ротации выставляют в первую линию полностью укомплектованные когорты – взамен тех, что отводятся на отдых и пополнение. А значит, при формировании ударной армии как раз нашему военному гению и карты в руки. Если русское воинство под командованием Петра Багратиона я, в ипостаси Защитника Земли Русской, смогу использовать только при обороне российских пределов от вторжений иноплеменных завоевателей, то будущее соединение Велизария – это длинная рука Божьего Бича, не подпадающая ни под какие ограничения мира и места применения.

– Господин мой Велизарий, – сказал я своему собеседнику, – в ближайшее время вам предстоит еще одно большое дело. Четыре ваших легиона предстоит развернуть в полнокровную армию, фактически удвоив имеющийся в вашем распоряжении личный состав. Ваших старых бойцов и командиров, уже прошедших полный курс обучения и имеющих боевой опыт, необходимо использовать в качестве кадрового ядра. С моей точки зрения, наилучшим решением будет не создание новых подразделений, а развертывание центурий в манипулы, манипул в когорты, при этом лучшие из рядовых бойцов, имеющие склонность к командованию людьми, превратятся в деканов, а лучшие командиры продвинутся по службе на один шаг. Вы же сами, заняв должность командующего армией, получаете чин генерал-лейтенанта артанской армии, или, на старые римские деньги – проконсула.

– Господин мой Сергий, ваше приказание будет выполнено со всем возможным тщанием, – кивнул Велизарий, ничуть не изменившись в лице. – Укажите сроки, в которые должно быть осуществлено такое переформирование.

– Чем скорее, тем лучше, господин мой Велизарий, – ответил я. – В следующем мире я в основном буду опираться на армию генерала Багратиона и кавалерийский корпус, а потом мне понадобятся все возможные силы. Там будет настоящий Армагеддон – такая битва добра и зла, что после той бойни все предыдущие наши дела, даже последнее под Порт-Артуром, покажутся легкой забавой.