Операция "Удержать Ветер" - [54]

Спустя некоторое время, убедившись, что Маркел Ли уснул, я повернулась к нему лицом, положив руки себе под щёку, и долго разглядывала чёткую линию скул, подбородок, покрытый трёхдневной щетиной и длинные ресницы, которым могла бы позавидовать любая девушка.

Не выдержав, протянула руку и коснулась его щеки, проведя по ней кончиками пальцев. Император вздохнул во сне, и я резко отдернула ладонь, готовая сбежать на край света, чтобы избежать чувства неловкости. Но, убедившись, что просыпаться мужчина не собирается, вздохнула и едва слышно прошептала:

— Спокойной ночи, Марк. Пожалуй, целовать тебя — было плохой идеей… — и ещё тише закончила: — Хотела бы я, как и ты, ничего поутру не помнить.

Глава 19

Спала я из рук вон плохо. То ли организм решил, что достаточно отдохнул в беспамятстве, то ли поцелуй с императором произвёл на меня куда большее впечатление, чем хотелось бы, но проснулась я, едва забрезжил рассвет, изрядно измученная бессвязными сновидениями и переживаниями.

Маркел Ли ещё спал. Сейчас его черты разгладились, делая лицо более мягким и беззаботным. Не удержавшись, легко провела пальцем по морщинке у него на лбу. Губы Марка тронула едва заметная улыбка, он неуловимым движением перехватил моё запястье, резко притягивая меня к себе под бок, и снова засопел, обдавая мою шею жарким дыханием.

По коже пробежали сладкие мурашки, а сердце лихорадочно трепыхнулось, пускаясь вскачь. Прикусив губу, позволила себе насладиться этой близостью пару минут, после чего заставила себя успокоиться и, извернувшись, не без труда выбралась из объятий императора.

Вставать категорически не хотелось, поэтому я ещё немного полежала, задумчиво уставившись в «потолок» нашего убежища и предаваясь самобичеванию. И что меня вчера дёрнуло лезть к Маркелу Ли с поцелуями? Знала ведь, что ситуация, в которой мы оказались, слишком неоднозначна. Этим поступком я ещё больше усложнила себе жизнь. Дура.

Глупо скрывать от самой себя, что мне понравилось. Понравилось так сильно, что я, в глубине души, надеялась, что это когда-нибудь повторится. И в то же время, понимала, что такое попросту невозможно. Едва император узнает, что я не настоящая дочь Старейшины, это поставит крест на любых наших отношениях, кроме сугубо деловых.

Я осознавала, что такая, как я, ни за что и никогда не сможет стать не то, что женой, даже фавориткой Правителя целой Империи. А на мимолётную связь я и сама не согласилась бы. Слишком больно потом будет отдавать его другой женщине и вырывать чувства из своего сердца. Слишком страшно будет оглядываться назад и понимать, чего я лишилась…

Значит, придётся приложить усилия и задавить свою симпатию на корню, пока ещё это возможно, пока всё не зашло слишком далеко. В конце концов, меня столько лет учили подавлять эмоции, разве не смогу я это сделать сейчас, когда данное умение мне жизненно необходимо?!

Осторожно поднявшись, я тихо выскользнула наружу и вышла за границу нашей стоянки. Отойдя на достаточное расстояние, села, прислонившись спиной к дереву, и приготовилась к весьма неприятным минутам.

Вдохнув-выдохнув, нащупала небольшое, с булавочную головку, уплотнение на сгибе левого локтя и надавила на него изо всех сил. Капсула вживлённая под кожу и невидимая ни для одного из сканеров, лопнула, впрыскивая в кровь препарат, предназначенный для экстренных случаев.

В вены словно кислоту плеснули, заставляя кровь кипеть и пениться, напоминая о том, какой может быть агония. Мучительной, неотвратимой, безжалостной. С трудом сдержала животный стон, до хруста сжала зубы и задышала глубже, пережидая приступ невыносимо-острой боли, электрическими разрядами прошивающей всё тело.

Неважно, что говорят миаханы другим и самим себе, к такому невозможно привыкнуть. Да, мы учимся терпеть любую боль, жить с ней, принимать её, как награду. Но… Мы — живые. У нас есть инстинкт самосохранения. Хоть и тщательно подавляемый наставниками, он иногда поднимает голову и кричит: «Беги! Расскажи! Сдайся!». И тогда на помощь приходит этот препарат, позволяющий провалиться в транс, отрешиться от пыток, укрепить свои блоки и найти выход. Но применение его имеет свою цену. Позже меня ждёт весьма проблемный курс реабилитации, а сейчас…

Спазмы и судороги отступили, снова давая возможность дышать. С трудом разжав зубы, я облизнула пересохшие губы и решительно тряхнула головой. Тело уже становилось невероятно лёгким, словно растворяясь во времени и пространстве, зато разум, казалось, вышел за пределы черепной коробки, позволяя постичь его самые тайные уголки.

Я прогнала все сомнения прочь и закрыла глаза, расслабляясь, отстраняясь от действительности и как можно глубже погружаясь в себя. В транс провалилась практически сразу, хоть и не практиковалась слишком давно. Все звуки, запахи и ощущения отошли на второй план, оставив меня наедине с оглушительной тишиной и безликой, пугающей пустотой.

Я тщательно препарировала собственные мысли и чувства, со сноровкой опытного хирурга отсекая всё лишнее. То, что хоть как-то могло помешать достижению поставленной цели. По крупице, по камешку, по кирпичику я выстраивала блоки, запирая свою симпатию к императору, больше похожую на влюблённость, проснувшуюся ревность, лишнюю жалость, ненужную слабость, неуместную человечность… Зато рациональность, жёсткость, самоконтроль, целеустремлённость я возводила в абсолют. Именно они помогут мне победить всех и всё.