Операция «Снег» - [34]

Предстояло разобрать многие сотни пачек фотокопий документов различных ведомств США, добывавшихся, что называется, в поте лица и с огромным риском в основном нелегальной резидентурой Рида и частично легальной В.М.Зарубина. Так, мне пришлось соприкоснуться с результатами многотрудной работы этих двух замечательных разведчиков. Вот когда я почувствовал всю сложность организации разведывательной работы с нелегальных позиций, искусство руководства ценными агентами, способными добывать важные документальные материалы.

Беря в руки очередную фотокопию, я мог представить себе, как агент, назовем его «Икс», приносил Риду секретный документ, скажем, Управления стратегических служб США объемом в 300-400 страниц с анализом состояния экономических ресурсов Германии. Как Рид брал документ, мчался на конспиративную квартиру, фотографировал его сам или с помощью Веры. Получалось 10-15 непроявленных пленок. Как через несколько часов документ возвращался источнику с краткими инструкциями о том, что нас интересует на будущее. И так всю неделю. От нескольких источников набиралось 50-70 таких непроявленных пленок. Этот «багаж», упакованный в чемоданчик, резидент или его связник передавал по специальному каналу связи в легальную резидентуру. В условиях строгой конспирации военного времени у легального резидента не было достаточно ни возможностей, ни времени, чтобы проявить фотопленки и изучить полученные данные. «Багаж» направлялся в Центр. Там же сотрудники, не зная содержания полученной почты, проявляли пленки обычным порядком, не спеша. В результате материалы становились «несрочными» и оседали в «запасниках».

Мы обработали с Клавдией Ивановной несколько тысяч документов, просматривая пачку за пачкой пленки на английском или французском языке, я отбирал те, которые, на мой взгляд, заслуживали полного перевода, а по остальным диктовал краткие аннотации с предложением, как можно было бы использовать данную информацию. По ряду материалов были подготовлены спецсообщения для различных государственных инстанций или для других подразделений нашего министерства.

Помнится, что однажды я натолкнулся на несколько документов спецслужб западных союзников, где сообщалось о выявленных ими немецких шпионах, сумевших внедриться в советские внешнеполитические и экономические организации. Судите сами, какую огромную ценность они представляли, мы немедленно перевели их и послали в контрразведывательное управление. А ведь это нужно было сделать давным-давно. И невольно подумалось, как из-за нашей неорганизованности немецкие агенты получили возможность столь долго действовать против нас.

Наконец меня назначили на должность начальника отделения американо-английского отдела Информационной службы. При оформлении в отделе кадров вдруг узнал, что я вовсе не майор, как мне сообщили в свое время в Канаду, да еще с поздравлениями по случаю присвоения очередного звания, а по-прежнему числюсь капитаном. Естественно, я попросил объяснений, и мне сказали, что при подготовке тогдашнего приказа произошла ошибка: меня не внесли в список представленных к очередному званию. Извинились и обещали при первой же возможности ошибку исправить, что и было в скором времени сделано.

Возвратился из США В.М.Зарубин. Возник вопрос о работе в разведывательном аппарате его жены Елизаветы Юльевны. Руководство инфослужбы от имени начальника разведки обратилось ко мне с просьбой согласиться временно стать заместителем начальника отделения. На мое место нужно было определить Е.Ю.Зарубину. Меня заверили, что максимум через несколько месяцев я буду восстановлен в прежней должности. Человек более тщеславный счел бы такое предложение за оскорбление, но я, слава Богу, не страдал такой болезнью и согласился уступить место Елизавете Юльевне, тем более что уважал ее как человека и ценил как опытную разведчицу. Работать с ней было одно удовольствие. Она свободно владела пятью иностранными языками, хорошо знала не только США, где проработала четыре года, но и многие страны Европы, в том числе и фашистскую Германию, где ей довелось быть совместно с Василием Михайловичем на нелегальной работе. Она делилась со мной своим большим опытом, рассказывала о рискованных и опасных ситуациях, из которых ей с супругом приходилось выкручиваться.

Хочу заметить, что на моих путях и перепутьях в разведке встречались разные люди. Когда в начале 1947 года я еще корпел над обработкой информационных «залежей» времен войны, в Первом управлении состоялось собрание актива. Обсуждались итоги работы за прошедший год и предстоявшие задачи. Начальником внешней разведки уже был П.В.Федотов, занимавший до недавнего времени пост руководителя Второго управления (службы контршпионажа). После его доклада на трибуне появилась дама, занимавшая одну из руководящих должностей информационно-аналитического подразделения. Среди прочих вопросов, которые излагались ею с большим апломбом, она взялась оценивать деятельность внешней разведки за рубежом, где сама, кстати, работала мало. И тут я, один из многих малозаметных рядовых участников собрания, превратился в фигуру, оказавшуюся в центре внимания. Руководящая дама заявила, что «такие работники заваливают работу в резидентурах, бездельничают, допускают грубые ошибки, ведущие к серьезным провалам». Она явно намекала на «дело Гузенко».