Операция «Ракета» - [24]

И все же спокойствия в Словакии гитлеровцы так и не добились. Народ с новой силой поднимался на борьбу против швабов...

БОЙ ПОД КАЛИШТЕ

Партизанский отряд «Вперед» второй день отдыхал в лесном лагере. Измотанные боями люди отсыпались, чистили оружие, меняли раненым повязки, увозили их на дальние хутора и в сторожки лесников.

В ночь на третьи сутки в лагерь пришли два словака из Калиште.

— Мы за помощью к вам, братья, — обратились они к партизанам. — Батальон карателей движется к нам. Грозит расправиться со всеми за связь с партизанами и сжечь село...

Поднятый по тревоге отряд выступил в Калиште. Не могли же партизаны оставить в беде людей, которые им помогали.

Отряд под командованием майора Боброва занял оборону на подступах к Калиште. В полдень вернулись разведчики.

— Идет батальон швабов! — доложил Лихачев. — Вооружение — автоматы, тяжелые пулеметы и взвод минометчиков... Через двадцать минут будут здесь...

— По местам, товарищи! — приказал майор и повернулся к офицерам. — Комиссар, бери под свое командование левый фланг... Ты, Саша, — на правый фланг... Мы с капитаном Светловым будем в центре... Немцы не думают встретить нас здесь, поэтому открывать огонь не спешите... Подпустим вплотную... Понятно?

— Все ясно, майор...

С небольшой высотки, на которой расположился пулеметный расчет, хорошо просматривалась местность. Кустарник, холмы, лес, широкая дорога, спускающаяся с холма.

На дороге показалась колонна карателей.

— Приготовься, — тихо передает по цепи майор.

По всей видимости, враги чувствовали себя здесь в полной безопасности. А чего им бояться, если территория занята их войсками и, по сводкам командования, партизаны уничтожены или загнаны в глубь гор?!

Немцы все ближе и ближе: сто метров, девяносто... восемьдесят... семьдесят...

— Огонь! — гремит над полем голос Боброва и тонет в грохоте длинных пулеметных и автоматных очередей, в разрывах гранат. Ливень свинца обрушился на карателей. Будто трава, срезанная точным взмахом косца, падают первые ряды. Те, кто шел сзади, поворачивают и бегут назад... Колонны как не бывало.

— Ракету! — кричит Бобров, и зеленый дымный шарик взмывает в небо.

По сигналу в бой вступили оба фланга. Остатки карателей ошалело бегут прочь от села и скрываются за холмом.

Медленно смолкает стрельба. Довольные результатом боя, партизаны весело переговариваются, проверяют магазины, набивают их патронами. Человек пять выскочили из окопов, чтобы подобрать на поле автоматы.

Немцы молчат уже тридцать минут. Видимо, никак не могут собраться с силами после удара. Но еще через полчаса на оборону партизан обрушились мины. Противный свист их прижимал людей к земле, тысячи осколков свистели над головами. Белесо-бурый дым и кислый запах взрывчатки поползли над окопами. Под прикрытием минометного огня эсэсовцы пошли в атаку. Но вот вновь затрещали партизанские пулеметы и вновь, не выдержав, каратели отошли на исходный рубеж. А вражеские минометы не затихали ни на минуту. Снаряды рвались на бруствере и далеко позади партизанских окопов, но в цель пока не попадали. Бобров понимал, что рано или поздно каратели пристреляются и тогда партизанам придется совсем туго.

Подполз Лихачев, проворчал:

— Так он нас перебьет, проклятый, а мы и ответить не можем!..

— Надо заставить их замолчать! Батарея минометов, по-моему, стоит на опушке леса... Бери своих хлопцев, попытайся обойти батарею и ударить по ней с тыла... Возьмите противотанковые гранаты... Помни: не уничтожишь батарею — переколошматят нас!..

— Понятно, товарищ майор...

Только Лихачев со своей группой успел вылезти из окопов, как началась новая атака. На этот раз каратели рассчитывали, что партизанская оборона, изрядно потрепанная минометным огнем, не сможет оказать сопротивления.

Но бьется в руках майора автомат, строчит без умолку пулемет Сапронова.

— Держись, хлопцы! — вскакивает комиссар и, размахнувшись, с силой бросает гранату в набегающих врагов. Следом летят гранаты партизан.

Заклубилась разрывами, вздыбилась перед швабами словацкая земля. И в это время в тылу у немцев загремели гранатные разрывы, залились длинными, захлебывающимися очередями автоматы, тяжело ухнули два сильных взрыва. «Ящики с минами рванули!.. Молодец, Лихачев», — отметил про себя майор.

Эсэсовцы, услышав грохот боя у себя в тылу, опрометью кинулись от партизанских окопов за холмы.

На землю опускалась ночь. В небе замерцали холодные звезды, почернел лес.

Прошел час. Немцы не наступали. Лишь ракеты то и дело распарывали темень ночи яркими вспышками огней. Видно, противник побаивался ночной атаки партизан и для храбрости освещал ракетами местность, да изредка тарахтел для острастки пулемет.

Из Калиште в окопы партизан пришли женщины, мужчины со свертками, кастрюлями, сумками. Они принесли своим защитникам горячий ужин, молоко, бинты. Тяжелораненых унесли в партизанский лагерь.

Ужин подходил к концу, когда в полном составе вернулась группа Лихачева. Командир коротко доложил:

— Стрелять не будет!

Ночь для партизан прошла спокойно, а немцам не удалось сомкнуть глаз. Три группы разведчиков то с одной, то с другой стороны налетали на карателей, поднимали стрельбу, кричали «ура!», будто шли в атаку, вызывая на себя бешеный огонь противника. А сами спокойно лежали в это время в укрытии под самым носом эсэсовцев. Две другие группы собрали все оружие на поле боя, а заодно и боеприпасы.