Операция «Приятели» - [28]

В карманах пиджака нашли две сберкнижки с крупными вкладами и аккредитивы.

— А где моя жена? — не удержавшись, спросил Абрам Маркович.

— Она давно гостит у нас. Вы с ней непременно увидитесь, — ответил один из чекистов.

Вслед за Стрельчиком из Янгово в Москву летело письмо от Игната Пьяных.

«...Абраша! Если ты не вернешь долг и хочешь замести свою дорогу, то нечего от меня скрываться. Я найду тебя на дне океана и выведу на чистую воду... Учти это! Сладко не будет... Скорее шли посылки с вещами и сберкнижку, как договаривались», — писал надзиратель прииска.

С санкции прокурора письмо было конфисковано и приобщено к следственному делу по обвинению Стрельчика. Пьяных угрожал нечестному компаньону, не подозревая, что это письмо в равной степени обвиняет и его, как соучастника хищения золота.

Глава 29

В Ташкентском аэропорту Салимов спустился по трапу самолета и быстро направился к стоянке такси. Однако свободных машин не оказалось. Он обратился к частнику, скучавшему на остановке. Тот молча кивнул головой.

У постового инспектора ГАИ водитель спросил, где находится улица Кефанова, и, получив разъяснение, тронулся в сторону города.

Расплатившись за проезд и выждав некоторое время, Салимов вошел в подъезд дома, нажал кнопку звонка. Дверь открыл подвыпивший мужчина, который долго не мог понять, зачем и от кого пришел к нему незнакомый интеллигентный человек. Затем, разобравшись, крепко стиснул руку гостя и, широко открыв дверь, пригласил в комнату. Увидев там другого мужчину, Салимов в нерешительности остановился.

— Заходи, заходи, дорогой, не стесняйся! — закричал гостю веселый компаньон.

— Это мой сосед, железнодорожник Расул Ахунов, — пояснил хозяин.

Салимов, не зная, как вести себя дальше, замялся:

— Благодарю, хозяин, я, пожалуй, пойду. Забегу в другой раз...

— Так нельзя! Раз ты знаешь Ивана, друга и брата моего, значит, ты и мой друг и брат! Садись — и никаких гвоздей!

Салимов присел к столу, залпом выпил полстакана водки, начал закусывать, размышляя, как бы поскорее отделаться от этой компании. Не успел еще закусить, как ему долили стакан и потребовали выпить «штрафной». Салимов попытался подняться, чтобы уйти, но хозяин бережно усадил его на место.

Вскоре сосед, попрощавшись, ушел домой.

Половинкин втянул Салимова в разговор, хвалил Бандурина за умение пить, вспоминал, как они однажды в Ташкенте откупили весь ресторан и заставили около него дежурить с полдесятка таксистов, которым Иван заранее оплатил за день работы, чтобы они развезли его пьяных гостей по домам...

— В честь чего это было? — спросил Салимов.

— Иван уезжал на курорт в Ялту. С молодой женой Валькой из Якутска ехал. О-ох, и покутили тогда! Есть что вспомнить.

Салимов решил действовать. «Сашка Половинкин — старый проныра и спекулянт. Несколько раз летал на Колыму за золотом к своему другу Морозову», — вспоминал он разговор с Иваном Бандуриным в Кисловодске.

— Вы что, живете один? — осторожно поинтересовался Салимов.

— Жена уехала к дочери в Мары. Внучка приболела...

— И до сих пор не работаете?

— Лето работал проводником. Сейчас отпуск взял. Деньги пока есть. Обхожусь...

— Ты же спекулянт, — Салимов в упор посмотрел на Половинкина. — У тебя, наверное, миллион в кубышке припрятан?

— А это не твое дело, господин хороший! Это мы сами знаем, сколько у нас грошей... — ответил Половинкин.

— Нет, друг, это как раз мое дело... Я все знаю о твоих делишках. И про спекуляцию золотом, и о том, что ты к Морозову летал, и все другое... Не пора ли тебе расплачиваться за эти безобидные занятия?

— Ты что — прокурор?

— Не горячись, голубчик! Не прокурор, но знаю о тебе все. Я давно тебя караулю.

— Хочешь взятку за молчание?..

— И опять не угадал. Я ни рубля от тебя не возьму. Мне нужны твои советы, твои наблюдения за жизнью.

— А ты сам слепой? Ничего не видишь?

— Вот это ты угадал. Из-за границы я недавно приехал...

— Выходит, это я твоим шпионом буду? На тебя стану работать? Ну, это ты брось!.. Очумел?! Меня, фронтовика, шпионом решил сделать?.. А ты знаешь, что я своей кровью землю полил, что у меня в легких осколок от фашистской мины сидит?.. И чтоб я стал шпионом и предателем?.. Этому не бывать! Слышишь, дуб мореный, не бывать!!! — Половинкин схватил со стола пустую водочную бутылку и резко замахнулся.

Салимов успел схватить его за руку.

— Успокойся, осел! Мы оба погибнем в застенках МГБ! Чего орешь?

— Я тебе покажу, г-гад, застенки! — разошелся Половинкин. — Ишь, шантажист нашелся!.. А я не вор! Не тебе мои гроши считать...

Салимов, не ожидавший такого оборота, решил по-быстрому ретироваться. Однако хозяин преградил ему путь. Чуя недоброе, Салимов размахнулся и, ударив Половинкина в челюсть, бросился к выходу.

— Помогите! Держите его! — выплюнув несколько зубов, заорал Половинкин в открытое окно, когда Салимов уже выскочил на дорогу и заметался, пытаясь поймать какую-нибудь автомашину. Из-за угла выкатилась серая «Победа» и остановилась. Шпион плюхнулся на заднее сиденье, где уже находился один пассажир. Вслед за Салимовым подсел еще один крепкий, широкоплечий пассажир. Рядом с шофером сиденье тоже было занято.