Операция «Остров Крым» - [52]

Контрразведчик глотнул дым и медленно выпустил его через ноздри. Он ждал развития темы.

– А… они что-нибудь знают о шестидесяти тысячах резервистов, которые сидят по домам со своим оружием?

– Хороший вопрос, Арт. Очень хороший вопрос.

– Как насчет хорошего ответа?

– Они знают, что у нас есть ополчение, но не могут отнестись к нему серьезно. Резерв Советской армии – третьесортное воинство даже по советским меркам. Они не представляют себе, насколько это в нашем случае совершенный, отлаженный и готовый к работе механизм. Но ему нужно дать старт в определенный момент. Пистолет без триггера не стреляет… Вы согласны стать триггером, Арт?

– Почему я, а не Георгий?

– Потому что «В Уэльсе теплые дожди» он впервые услышал от вас.

– Не понимаю…

– Не важно. Вы согласны?

– Согласен.

– Вот так сразу? Не торгуясь?

Арт пожал плечами.

– В этой игре приз бывает только один, и вы не можете его сделать больше или меньше.

Полковник кивнул и первым вышел в ярко освещенную гостиную, в запах хвои, в новогодний смех и в песню:

– Что же за всем этим будет? – А будет апрель…

– Будет апрель, вы уверены? – Да, я уверен…

У княжны Багратиони-Мухрани прекрасный голос.

Артема пнули ногой и велели подниматься. Идти получать свой приз.

«Но подавать я не стану виду…»

Его провели через ретрансляционный центр, уже забитый ранеными десантниками, кое-как оказывающими друг другу первую помощь, в тот самый кабинет, где они с Глебом пили кофе. Майор сидел на столе и сам цедил что-то из захватанного бумажного стаканчика. Арта посадили перед ним на стул, Палишко встал за спиной.

– Сигнал к началу боевых действий – твоя работа? – без вступления спросил он.

– Какой сигнал?

– Товарищ майор, можно я ему врежу? – спросил Палишко.

– Ты там часом не облизываешься, товарищ лейтенант? – спросил беляк. – Небось, в детстве котят мучил?

Удар был воистину палаческим – пряжкой ремня под лопатку, в нервный узел. Уткнувшись головой в колени, зажмурив глаза, Артем грыз губы.

– Этому у вас учат, товарищ майор? – выдохнул он, распрямившись наконец. – Или он талант-самородок?

– Палишко, не трогать! – гаркнул майор. – Пока я не скажу! Ты что, не видишь, что он нарочно тебя выводит? Слушай сюда. Ты дурил нас полдня и ночь. Ты навел беляков на нашу засаду. Твой человек забивает эфир помехами. Из-за тебя мы здесь в окружении. Ты уже вот так наработал на девять грамм, и если хочешь к стенке – так прямо и скажи. Не хочешь – отвечай на мои вопросы. Код от замка в аппаратную?

– Шесть цифр из десяти.

Новый удар швырнул на пол и развернул лицом вверх. Палишко раскачивался с пятки на носок, и пряжка ремня, обмотанного вокруг ладони, поблескивала тускло, как чешуя копченой скумбрии.

– Мы с тобой не в спортлото играем, – пояснил лейтенант, поднимая опрокинутый стул. – Садись.

Арт перевернулся на живот, подтянул колени, упираясь лбом в пол, рывком поднялся и сел, изловчившись не промахнуться мимо стула.

– Наверное, в десанте совсем плохо с кадрами, если таких, как ты, берут офицерами, Палишко… – просипел он на мучительном выдохе. – Твое место в стройбате.

Ждал нового удара – и не ошибся. Майор, поморщившись, отвел глаза.

– Товарищ майор, – попросил белогвардеец, – уберите идиота. Он сбивает меня с мысли.

– Палишко, выйди ненадолго… – Тон Лебедя не оставлял места возражениям, хотя лейтенант явно собирался возражать. – Говори, что хотел. Только не тяни.

– Сдайтесь, товарищ майор.

– Что?

– Я серьезно. Спасите жизнь себе и своим людям. Сдайтесь. Вы окружены и вам не уйти.

Майор молчал.

– Глебу я сказал правду: ваш единственный шанс был – прорваться в Симферополь. Но теперь его нет, мы взорвали мост. А у вас раненые. Чем дольше тяжелые остаются без помощи, тем меньше у них шанса выжить.

Майор сгреб Артема за грудки и приподнял над стулом.

– Вот поэтому ты сейчас прикажешь своему парню отключить помехи, и мы пошлем сигнал помощи.

– На этот сигнал никто не прилетит. Вы сделали уже все, что могли. Последний долг командира – сохранить жизнь своим людям.

– Да неужели? На себя посмотри, мудила! У тебя ж рожа, как вареник с вишней! Это кто тут меня на понт берет? Кто кого в плен взял? Встречное предложение, беляк: ты говоришь код от замка, а мы не расписываем тебя под хохлому.

Арт обдумывал этот вариант с того момента, как пришел в себя. Нет, дело даже не в помехах – они были нужны в первые часы боев, не дать красным сориентироваться, а сейчас уже можно и снять. Дело в том, что ни он, ни Кашук не должны живыми попасть в руки советской разведки, и пока он молчит, у Кашука есть шанс отсидеться за дверью бункера. Свои шансы он оценивал как стремящиеся к нулю, советские слишком хорошо понимали, кто втравил их в эту беду.

– Я успел сообщить, что мы сдаемся. Осаждающими командует мой старый приятель, если вы круто со мной обойдетесь, ему не понравится.

Майор за ворот и за волосы подтащил его к окну.

– Видишь море? Представь себе, что все оно, от края и до края – мой похуй. Лейтенант!

Палишко вбежал – готовность номер один.

– Он твой, – сказал майор Палишке. – Через полчаса помехи должны исчезнуть, – и вышел.

Спецназ ГРУ послали в Крым, чтобы захватить кое-какие важные военные объекты, кое-какие архивы и кое-каких людей. Оставив политических деятелей на откуп «Альфе», ГРУшники охотились на высших военных чинов, и особенно – на руководителей крымской разведки.