Операция «Мираж» - [17]

Вскоре вечерние тени заскользили по асфальту и напомнили ему, что пора отправляться в аэропорт. Возвратившись в гостиницу, он собрал вещи и вызвал такси. По дороге в аэропорт Перси пришлось изрядно понервничать. Разговоры о московских автомобильных пробках оказались не преувеличением. Столица России никак не хотела выпускать его из транспортного капкана. В последний момент он успел встать на ступеньку трапа самолета, а дальше все завертелось с головокружительной быстротой. Через два часа «Боинг» приземлился в Берлине. Но и там ему не удалось перевести дух, началась регистрация на рейс до Вашингтона. Короткий разговор с Брауном не прояснил ситуации. Тот выполнил чисто техническую функцию: встретил и передал билет. Спустя час Перси был в небе. Монотонный, убаюкивающий гул моторов, не успокоил разгулявшиеся нервы, в голову лезли самые нелепые мысли. Весь полет он провел в какой-то кошмарной дреме и прилетел в Вашингтон совершенно разбитый.

У трапа его поджидали двое чем-то неуловимо похожих друг на друга «бульдога» из Службы специальных расследований. Встреча больше походила на арест. Они, не отступая ни на шаг от Перси, проводили к машине, там вежливо, но настойчиво усадили его на заднее сидение и крепко стиснули телами. Попытка завязать разговор, чтобы прощупать почву и узнать, что его ждет впереди, не увенчалась успехом. «Бульдоги» хранили надменное молчание. Вскоре впереди показалась стеклянно-бетонная громада штаб-квартиры ЦРУ, и Перси ощутил неприятный холодок. Впервые за все годы службы он почувствовал себя в положении обгадившегося с головы до ног. Профессионал с более чем двадцатилетним стажем службы, под закат карьеры, потерявший всякий нюх и проворонивший под носом вражеского агента, в глазах сопляков из Службы специальных расследований, должен был представлять собой полное ничтожество.

Выйдя из машины, Перси бросил тоскливый взгляд по сторонам и, как на плаху, побрел к входу. Проверка документов, скоростной лифт, мягкая, скрадывающая шаги ковровая дорожка в секторе Службы специальных расследований, просторная приемная и кабинет начальника Особой группы, все это промелькнуло перед его глазами с калейдоскопической быстротой. Ее глава Фрэнсис Кейдж, холодно пожав ему руку, оскалился дежурной улыбкой. Но она не ввела Перси в заблуждение: Служба специальных расследований была не тем местом, где до обеда пили кофе, и потом травили анекдоты, а Кейдж был не тем человеком, который вел душеспасительные беседы. Кличка: «Главный инквизитор», намертво прилипшая к нему, сама по себе говорила о многом.

— Как долетел, Марк? — начал он разговор с дежурного вопроса.

— Без приключений, — буркнул Перси.

— Как с погодой в Москве?

— Лучше чем здесь. Тут, то в жар, то в холод бросает.

— Хо-хо! — поняв намек, наигранно хохотнул Кейдж и пригласил к креслу:

— Проходи и располагайся, как у себя дома.

— Дома?! Ну, уж нет. Будь на то моя воля, я бы здесь и секунды не задержался.

— Ну, что ты, Марк! Неужели о нас такие ужасы распространяют?

— Я, по крайней мере, ничего хорошего не слышал. И откровенно говоря, не хотел бы слышать.

— Спасибо за прямоту. Что поделаешь, таков наш крест, и кто-то его должен нести.

— Как говорится, каждому свое. Только на мне его не надо ставить.

— Марк, ну почему так мрачно? С нашей стороны было бы непростительной ошибкой мешать работе такого блестящего разведчика как ты. Твой успех в работе с Фантомом получил высокую оценку, — продолжал Кейдж, а его холодные глаза, рентгеном просвечивали Перси.

— Мне об этом трудно судить. Со мной, кроме Саймона, никто не говорил.

— Не надо скромничать. Твои заслуги общеизвестны.

— Сегодня они ничего не стоят.

— Да, перестань себя хоронить!

Эта фраза Кейджа много стоила, и на душе Перси отлегло. Но через мгновение неприятный холодок снова охватил его. «Главный инквизитор» заявил:

— Слов нет, Фантом ценный агент, а вот перспектива нашей работы с ним, к сожалению, вырисовывается не столь радужная. Где-то была допущена ошибка.

— В чем? Какая? — голос Перси дрогнул.

— Мы располагаем сведениями о том, что к русским прошла утечка информации об операции. И, как это не прискорбно говорить, виной всему «крот», который находился рядом с тобой. Негодяй! Он еще получит свое! Я ему обеспечу электрический стул! — злобная гримаса исказила физиономию Кейджа.

Перси поежился и осипшим голосом спросил:

— Насколько эти сведения достоверны?

— Более чем.

— И этот крот Ковальчук?

— Ковальчук?! С чего ты взял? — впился в Перси взглядом Кейдж, а его губы сложились в одну жесткую складку.

Тот понял, что невольно выдал Саймона и ушел от ответа:

— Ну, не Саливан же?!

— И все-таки, почему Ковальчук? — продолжал допытываться Кейдж.

— Об этом говорит простая логика. На первом этапе операции с Фантомом, кроме меня, Саливана и Дункана, к ней был допущен Ковальчук.

— А ты, что Дункана исключаешь?

— Сэма?! Исключено!

— И на чем основывается такая уверенность?

— На интуиции.

— Интуиция? А что она тебе говорит о Ковальчуке?

Перси замялся. Он все еще не мог поверить, что тот оказался «кротом».

— Вы ведь были друзьями, не так ли? — наседал Кейдж.