Операция «Мираж» - [19]

За безобидными фразами задания: «…К следующей нашей встрече подготовьте детальное описание мест Вашего жительства, службы и маршрутов движения к ним…», — Градов усматривал не только стремление посольской резидентуры максимально уменьшить угрозу разоблачения своего ценного агента — перейдя на обмен информацией через тайник, но и обеспечить за ним плотный контроль.

Но это была проблема завтрашнего дня, а сегодня для Градова и его подчиненных настоящей головной болью стало последнее задание ЦРУ — представить к следующей явке математический алгоритм движение боевых блоков и полные установочные данные на ведущих разработчиков «Тополя». Несмотря на поддержку командующего ракетными войсками генерала Соловцова, в последнее время разработчики ракетного комплекса информацию давали весьма неохотно, и Агольцеву с Кочубеем чуть ли не с боем приходилось отвоевывать у них каждую цифру и каждую позицию. О том, как они поведут себя дальше, Градов мог сказать, не заглядывая в докладную Сердюка. Его предложение: не допустить утечки реальных секретов путем имитации Кочубеем действий по их получению, которые бы создавали у ЦРУ иллюзию активной работы агента, Градов поддерживал, но, к сожалению, в докладной, кроме общих рассуждений, ничего не нашел и вернулся к заданию Фантому.

Ему не давала покоя фраза: «…Были бы весьма признательны, если бы Вы добыли не только выводную информацию, а и рабочие материалы».

«Рабочие материалы? Зачем? Проверяют Николая? Или все гораздо проще? ЦРУ, а точнее американских разработчиков СОИ интересует не просто выводная информация, а сам процесс исследований со всеми тонкостями и особенностями?» — задавался этими вопросами Градов и пытался проникнуть в головоломку ЦРУ. И, снова обратившись к заданию, задержал внимание на абзаце: «…Дополнительно нас будут интересовать любые данные, касающиеся ведущих разработчиков в области систем преодоления ПРО и навигации, а именно фамилия, имя, отчество, места жительства и проведения отдыха, номера телефонов и машин, привычки, увлечения, слабости…».

«Если вы считаете Фантома ценным агентом, то почему не бережете и гоните как на пожар? Почему? Где тут собака зарыта? Где?», — пытался разгадать ребус американской разведки Градов.

В докладной Сердюка он не нашел ответов и бросил нетерпеливый взгляд на часы. К этому времени должны были закончиться стрельбы, и Градов нажал на электронной панели кнопку вызова.

Ответил дежурный по Департаменту:

— Слушаю вас, товарищ генерал-полковник!

— Геннадий Васильевич, стрельбы закончились?

— Час назад, товарищ генерал-полковник.

— Если Сердюк с Писаренко подъехали, пусть зайдут ко мне!

— Есть! — коротко ответил дежурный.

Градов отпустил кнопку, встал из кресла и прошелся по кабинету. Несмотря на свои пятьдесят восемь, он двигался легко, сказывалась прошлая спортивная закалка. Рубашка с коротким рукавом подчеркивала хорошо развитую мускулатуру. Остановившись перед окном, он раздвинул шторы.

Веселый солнечный зайчик запрыгнул кабинет и беззаботно заскакал по стенам, которые немало повидали на своем веку, стали свидетелями многих трагических и героических страниц в истории отечественной военной контрразведки и судеб тех, кто ее возглавлял. В годы репрессий девять из тринадцати руководителей стали жертвами маниакальной подозрительности Сталина. Уцелели единицы, один из них — Виталий Федорчук впоследствии возглавивший КГБ СССР.

Во время войны здесь рождались замыслы многих блестящих разведывательных и контрразведывательных операций, проводившихся знаменитой СМЕРШ. Вершиной оперативного искусства и профессионального мастерства военных контрразведчиков стала операция «Загадка». В течение двух лет им удавалось водить за нос асов германской разведки. Ее руководитель — рейхсфюрер СС Гиммлер, отмечая «заслуги» агентурной группы «Иосиф», и не подозревал, что она «блестяще работала» не на него, а на Сталина.

Победный салют сорок пятого положил конец войне, но не тайному противоборству спецслужб бывших союзников. Это сполна ощутили на себе военные контрразведчики. В годы «холодной войны» ими была поставлена последняя точка в деятельности многих матерых шпионов. Бывший генерал ГРУ Поляков — о ком руководители ЦРУ отзывались не иначе как: «…о самом драгоценном камне в короне американской разведки» — нанес тяжелейший урон советским спецслужбам — отдав на растерзание более тысячи своих коллег. Последнюю его «огранку» провели военные контрразведчики. Вместо золотых пляжей Майами предатель попал в печь советского крематория. Ранее подобная участь постигла агента двух разведок: ЦРУ и британской МИ-6, бывшего полковника ГРУ Пеньковского. Возомнивший себя суперагентом и вершителем судеб целых народов, тщеславный предатель не успел покрасоваться в мундире британского полковника и добиться приема у королевы. «Выходным» костюмом для него стала арестантская роба. После них еще ряд клонированных высокопоставленных изменников получил по заслугам. Но не только секреты разоблачения предателей, а и множество других тайн хранили стены этого кабинета.

Застыв у окна, Градов смотрел на улицу и не замечал суеты человеческого муравейника. Его мысли занимала операция «Мираж». Ее ход вызывал двоякие чувства: с одной стороны активность американской разведки в работе с Фантомом — Кочубеем говорила о том, что она не заподозрила подвоха, а с другой сверхвысокий темп таил в себе угрозу. Ракетчики генерала Соловцова и разработчики из конструкторского бюро Соломонова каждый раз оказывались перед сложнейшей проблемой: что дать такого, и, при этом, не раскрыть главные секреты «Тополя».