Операция «Маскарад» - [5]

— А что с тем, в которого я стреляла?

— Мертв. Чистая работа.

Она прикрыла глаза, чувствуя приступ тошноты.

— Вы вынуждены были застрелить его, Лиз, иначе он убил бы вас.

Справившись с тошнотой, она с трудом приподняла веки:

— Вы из полиции?

— В каком-то смысле да. Мы послали за вашим врачом, он скоро будет здесь. А теперь поешьте, хорошо?

Лиз думала о Гордоне и об убитом ею человеке, аппетита не было. Но она все же взяла бутерброд и впилась в него зубами.

— Лиз, вы в порядке? — В комнату быстро вошел доктор Левайн, на его худом лице лежала тень беспокойства. Он включил верхний свет, вынул из чемодана стетоскоп и осмотрел ее. — Мне сказали, дело было серьезное.

— Что это были за люди? Почему они хотели нас убить?

— Боюсь, что они охотились только на вас, Гордон им вряд ли был нужен. Конечно, вам необходимо выяснить суть происшедшего. Но предупреждаю: если вы сразу узнаете о себе всё, это может вас травмировать. Так что, давайте подождем до завтра.

Доктор вышел и тут же вернулся с теми материалами, которые она начала изучать еще в доме. Лиз с благодарностью взяла их. В комнату опять вошел худощавый седеющий человек, тот, что принес ей поесть; он вкатил в комнату телевизор и видеомагнитофон на специальном столике.

— Известно ли что-нибудь о Гордоне? — еще раз поинтересовалась она.

— Извините, Лиз, — окликнул ее Аллан Левайн, стоявший у входа. — Я объяснил все, что касается вашего лечения, охранникам. Они принесут одежду и все необходимое для того, чтобы вы могли привести себя в порядок. Вы можете доверять им. Должны ли они по-прежнему запирать вас?

Она посмотрела на фотоальбом, видеокассеты и папки, лежащие у нее на коленях, и отрицательно покачала головой. Доктор вышел. На этот раз звука запирающегося замка не последовало.

За окном комнаты на черном небе ярко мерцали звезды. Лиз подошла к столу и зажгла лампу, затем взяла первую папку и погрузилась в чтение.

Как выяснилось, она изучала проблемы внешней политики и международных отношений в Кембридже, и у нее был возлюбленный. В альбоме Лиз нашла десятки фотографий, на которых была заснята вместе со смуглым молодым человеком. У юноши были серьезное лицо, угольно-черные глаза и волосы. Его звали Хусейн Шахид Нун, и он принадлежал к одной из наиболее известных пакистанских семей. Во время поездки домой, целью которой было сообщить о серьезных намерениях в отношении Лиз, Хусейн отправился на своем спортивном самолете в короткое путешествие, которое очень развлекало его. На этот раз случилось несчастье: самолет разбился, и Хусейн погиб.

Сидя в комнате в полной тишине, Лиз честно старалась вспомнить хоть что-нибудь о своей юности, но не могла. Вероятно, она любила Хусейна, и потеря этого человека была для нее трагедией. Но что такое любовь? Теперь она любила Гордона, однако… Волей обстоятельств Лиз была лишена романтических воспоминаний об этом чувстве из ее прошлой жизни, и теперь бесплодные попытки воссоздать былое приносили лишь отчаяние.

Когда она училась в Кембридже, были убиты ее родители. Как обычно, отец приехал в Нью-Йорк на ежегодное совещание и взял с собой мать. Там, в Нью-Йорке, они стали жертвами уличного грабежа и погибли. При мысли о родителях, которых она не помнила, Лиз почувствовала приступ боли. Боже мой, сколько же понадобится времени, чтобы восстановить прошлое и снова ощутить потерю этих людей как трагедию?

Еще какое-то время она сидела, думая о родителях, которых не помнила. Затем глубоко вздохнула и опять принялась читать. Новый повод для эмоциональной встряски не заставил себя ждать.

Через год после смерти родителей Лиз вышла замуж за американца, веснушчатого, мускулистого блондина, внешность которого с первого взгляда внушала доверие.

Гэррик Ричмонд обучался в Кембридже как фулбрайтский стипендиат. В альбоме было очень много их совместных фото. На всех Гэррик улыбался, излучая радостное и энергичное обаяние. Когда Лиз с ним познакомилась, ей исполнился двадцать один год. Она приняла американское гражданство, а затем они с мужем переехали в Виргинию, где он работал на Центральное разведывательное управление. Это была опасная работа, и Гэррик Ричмонд… погиб, выполняя задание в Ливане.

Она закрыла альбом и папку. Темная удушающая волна накрыла ее: погиб еще один человек, к которому она испытывала теплые чувства. Неужели это случалось со всеми, кого она любила? Быть может, над ней висело какое-то проклятие? Потеряв память, она могла лишь размышлять об этом и испытывать страх. Теперь ей казалось, что близкие ей когда-то люди никогда не жили да и сама она никогда не жила.

Она подошла к кровати. Человек, потерявший память, не может быть самим собой, потому что не знает, кто он, подумала Лиз. У него нет лица, нет прошлого, сформировавшего его, на основе которого можно было бы делать какие-то выводы. Нет опыта прошлых эмоций, с которыми можно было бы сравнить новые. Чувствовать гнев и горе и думать, думать. Все замкнулось, и, казалось, нет выхода из этого порочного круга.

Ее звали Лиз Сансборо, и она была тридцатидвухлетней вдовой. Если не считать Гордона, все, кого она любила, мертвы. Она лежала на кровати в незнакомой комнате и оплакивала свое одиночество и всех тех, кого она потеряла и кого не помнила.