Операция «Хрустальное зеркало» - [5]

— Наконец будет что-то и об ангелах! — вздохнул Миколай.

— Нет, не будет. На сегодня хватит, — буркнул Альберт.

Он вдруг показался самому себе ужасно смешным с этой удивительной историей, рассказываемой, может быть, за час до смерти. Его охватило странное, неведомое прежде чувство. Он был, как Эдвард Келли, чьим-то медиумом. И, как в кошмарном сне, будущее приоткрыло перед ним свои тайны: он увидел горы трупов, и он, именно он, был виновником гибели этих людей.

— Отвези меня в город, Миколай. Я устал, — тихо попросил Альберт.

Ему открыла хозяйка. Несмотря на поздний час, она еще была одета. В гостиной горел свет, на столике стояли две недопитые чашки кофе.

— Вы ходили на свидание, правда? А ведь вы приехали такой усталый, измученный…

— Я спал несколько часов, проснулся с ужасной головной болью. Самое лучшее в таких случаях — пройтись по воздуху. Свидание? Боже мой, я, пожалуй, староват для этого…

— Вы шутите? Такой интересный мужчина! — шумно запротестовала Рачинская и после короткой паузы добавила: — Садитесь. В кухне осталось еще немного горячего кофе. Вы меня разочаровали. Я вынуждена была занимать архитектора беседой.

— Это тяжелая обязанность? Она прижала пальцы к вискам.

— Я боюсь его.

И, прежде чем Альберт успел удивиться, Рачинская выбежала из комнаты. Вернулась она с молочником и чистой чашкой. Уже от самой двери заговорила громко и быстро, давая ему понять, что следует забыть неосторожно вырвавшееся у нее признание.

— Наш архитектор рассказал мне интересную новость. Говорят, что вчера утром в лесу, близ монастыря в Домброво, органы безопасности нашли парашют английского производства.

— Диверсант?

— Откуда я знаю?! Возможно, какой-нибудь связной к Роките. Или агент. Кажется, неподалеку от города хотели строить большую фабрику. Вы слышали о Роките?

— Немного.

— Командир лесного отряда. Три четверти нашего уезда занимают леса. Когда командиром был Перкун, там, говорят, скрывалось тысяч десять. Вы, наверное, читали в газетах о процессе штаба Перкуна?

— Читал.

— Ну вот! Ох, как я ненавижу политику! От нее все зло на земле. Война кончилась, а покоя все нет и нет! Снова льется кровь, снова гибнут люди. Вчера напали на поезд, нескольких убили, забрали миллион злотых. Теперь этот шпион. Зачем его сбросили? В городе только об этом и говорят. Каждый новый человек вызывает подозрение…

Она вдруг прервала свои излияния. Пристально вглядывалась в лицо Альберта. Он молчал. Не спеша, маленькими глоточками пил черный кофе. Рачинская беспокойно заерзала в кресле.

Альберт отодвинул пустую чашку, сунул руку в карман пиджака.

— Вы, вероятно, захотите отметить меня в милиции. Вот мой паспорт. Старая немецкая кеннкарта[2]. В ней есть также отметка о прописке и мой варшавский адрес.

…Альберт спал до полудня. Потом принял ванну, съел обед, принесенный ему в комнату. Надел черный костюм, вынул из чемодана небольшую кожаную папку, положил в нее две книги и тетрадь с записями.

В гостиной стояли два чемодана, в прихожей раздевался высокий худой мужчина с красным носом и седыми висками. Под пальто у него был военный мундир.

— …Такое ощущение, будто меня били. Ни рук, ни ног не чувствую, — стонал он, ощупывая суставы. — Всю ночь нагруженный, как верблюд, пробирался лесом. Мы ехали на легковой машине. Нас задержали. Шофера убили, моего товарища забрали с собой. Что с ним стало, не знаю. Только под утро мне показали дорогу в город.

— У вас не забрали чемоданы? — удивилась хозяйка.

— Э-э-э, в них нет ничего ценного. Белье да измерительные инструменты, вот и все. Крестьяне пишут прошения в министерство, чтобы им заново обмерили земельные участки, так как налоги высчитываются неправильно. Но в таких условиях невозможно работать.

Мужчина отрекомендовался: землемер Рычалтовский. Хозяйка почти с ужасом назвала сногсшибательную сумму, за которую соглашалась сдать комнату. Рычалтовский кивнул головой.

Из заднего кармана брюк он вытащил толстую пачку денег.

— Ненавижу гостиницы. Предпочитаю заплатить дороже, только бы иметь покой и удобства. Мне еще в Варшаве дали ваш адрес.

— Не может быть! — не на шутку перепугалась Рачинская. — Кто вам сказал обо мне?

— Это неважно. Во всяком случае, человек, достойный доверия. Можете не беспокоиться.

Альберт откланялся и сообщил хозяйке, что вернется только к ужину.

Он решил заглянуть в гостиницу и спросить о «Ночном Лелеке». Уже в самых дверях он отказался от этого плана и вошел в гостиничный ресторан — единственный в этом городе.

Миколай выполнит приказ, Альберт был в этом уверен. Спрашивать же о швейцаре, внезапное исчезновение которого, наверное, уже возбудило подозрение уездного УБ, значило обратить на себя внимание.

Альберт заказал кофе и содовую. Вынул из папки тетрадь в истрепанной обложке и начал листать исписанные страницы.

Рачинская сказала правду: каждый новый человек возбуждал подозрение. Официантка четыре раза без всякой видимой причины прошлась мимо столика Альберта.

Альберт заказал еще чашку кофе. Официантка принесла, потом исчезла в боковой двери. Через минуту оттуда появился мужчина в белом халате и спросил Альберта, не журналист ли он из Лодзи. Альберт отрицательно покачал головой, сердито сжав зубы. «Сегодня же надо убираться отсюда», — решил он.