Операция «Булгаков» - [94]
Другое бесило – это им даром не пройдет!
Что за шутки?!
Но за этими лихорадочными метаниями все отчетливее, углом в сердце, выпирало напоминание о тридцать седьмом годе, и этот ужас был особенно необорим. Со мной такого никогда не случалось, я родился позже, но страх почему-то не отступал.
Наконец машина въехала в автоматически раздвинувшиеся ворота, за которыми бесформенным комком возвышалась в ночи внушительных размеров «новорусская хижина». Объехав круглую увядшую клумбу, «скорая» подкатила к ступенькам низкого крыльца, выполненного в виде античного портика.
На ступенях меня ждали.
Я вышел из машины, и в ту же минуту встречавшие хором грянули.
– К нам приехал наш любимый, Михаил… – на отчестве они споткнулись и добавили запросто: – Дорогой…
Из толпы вдруг выдвинулась крупная женщина в меховой накидке с подносом в руках. На подносе стоял лафитник водки и закуска.
Хор грянул.
– Пей до дна, пей до дна.
Возмущение в обнимку с ужасом как-то сразу обмякли, боль отступила. Я взял рюмку и исключительно ради приличия осушил ее.
Разборки будем после устраивать.
С размаху швырнул рюмку на асфальт. Тут же ко мне подскочил Киселёров и пригласил в дом:
– Прошу!
Скандалить после первой рюмки на Руси не принято, так что я повиновался и, поднимаясь по ступеням, все-таки высказался:
– Ну, вы, блин, даете!
Киселёров рассмеялся.
– Оцени, каков перформанс, а-а! Неплохо придумано!
Я пожал плечами, а Степан – или Владлен? – наклонившись ко мне, по секрету сообщил:
– Это еще что. Ты еще своими ногами из машины вышел, а некоторых, тасазать, приходилось вытаскивать силой. Один даже…
Он многозначительно покивал в надежде, что с таким, как я, не надо лишних слов – такой, как я, сам все поймет.
Я сделал вид, что понял.
Мы вошли в просторную прихожую. Здесь Киселёров молча указал на закрытые двери, к которым вела короткая, сужавшаяся кверху лестница, и оставил меня.
Лестница была ограничена гипсовой балюстрадой, у ее подножия были установлены массивные прямоугольные постаменты, украшенные громадными, тоже гипсовыми, шарами.
Поднявшись по ступеням, у двери я помедлил, затем собрался с духом и нажал ручку.
Дверь легко поддалась, и я оказался в тускло подсвеченном помещении, напоминавшем пещеру. Выход к свету преграждали кованые металлические треножники, вокруг которых трепетали подгоняемые вентилятором куски алой материи, напоминавшие языки пламени.
Неожиданно над головой раздался оглушительный костяной перестук. Я, ожидая худшего, невольно пригнулся, но тут заиграла музыка и женский голос пригласил.
– Заходите, заходите. Не стесняйтесь.
Одолев страх, я вошел в просторный зал, заставленный столиками.
Здесь царил полумрак. Свет, сочившийся с украшенного широким кессоном потолка, разделялся на светлые и темные полосы, что, с одной стороны, должно было подчеркнуть конфликтность мира, с другой – воссоздать интимную, дружескую обстановку.
У выхода меня встретила уже знакомая женщина, которая поднесла мне рюмку водки. Она была немолода и рыжеволоса. Одежды свободные, скрывающие фигуру. На плечах меховая накидка, в которой она встретила меня во дворе. Накидка оказалась совсем не лишней – в зале было ощутимо холодно.
– Добро пожаловать в дом Булгакова. Ваш столик номер семнадцать. – И деловито добавила: – Напитки от заведения, закуски за свой счет.
В этот момент женщину окликнули:
– Гелла Афродитовна! Будьте любезны…
Женщина вскинула руку, кокетливо пошевелила пальчиками и, приветливо улыбнувшись, пожелала мне «чао!»
Я остался один.
Огляделся.
В зале было пусто. Редкие гости, устроившиеся за нумерованными столиками, неуловимо дополняли общую экспозицию, более напоминавшую художественную галерею, чем интерьер закрытого клуба.
Прежде всего, в глаза бросилась извивавшаяся худенькая полуголая гейша, помещенная в расположенное возле выхода из пещеры циркульное углубление с бортиком, напоминавшее высохший фонтан. На лице у женщины застыло мучительное недоумение. Она никак не могла сообразить – продолжать ли танец живота или сбегать погреться.
Я бы предложил ей погреться – подобная актуализация напрашивалась сама собой, – однако с первых шагов вмешиваться в разворачивающуюся в зале экспозицию счел неуместным.
Сходство с галереей подчеркивали всякого рода арт-объекты, выставленные между столиками. Прежде всего, мое внимание привлек обмотанный колючей проволокой унитаз, водруженный на метровой высоты тумбе. Этот экспонат сразу выхватил меня из сферы стереотипных форм и привычного душевного комфорта и перенес в пространство поиска смысла. Поиск, правда, окончился неудачей, так как привязать Булгакова к этому сантехническому концепту иначе как в общечеловеческом, бытийном понимании я не сумел.
Не сложилось у меня сопереживание и со следующим художественным объектом, расположенным сразу за унитазом. Это была скульптура, чем-то напоминавшая знаменитую «девушку с веслом». Девушка была обнажена и установлена на невысокой подставке вверх ногами. Весло за ненадобностью было отброшено, между ее раздвинутых ног был воткнут красный флаг с серпом и молотом.
Одолев душевный ступор, я, двигаясь от столика к столику, с бо́льшим воодушевлением отнесся к высоким напольным часам. Все детали этого экспоната казались более-менее понятны, исключая кавалерийские усы, заменявшие стрелки.
Новый роман современного писателя М. Ишкова посвящен одной из самых известных правительниц мировой истории, ассирийской царице Семирамиде (862–800 до н. э.).
Роман известного современного писателя Михаила Ишкова посвящен Навуходоносору, легендарному царю Вавилонии в 605–562 гг. до н. э. Он правил 43 года, при нем государство окрепло и значительно расширило свои границы. С именем Навуходоносора связано сооружение знаменитых «висячих садов» — одного из семи чудес света. В истории же он остался разрушителем Иерусалима, Бичом Божьим, как его называет Библия.
Телепат и артист, гений и волшебник, ясновидящий и прорицатель, Вольф Мессинг знал многие тайны ушедшего века. Но самой великой тайной был он сам, выходец из бедной еврейской семьи. Мессинг предсказал находящемуся в зените славы Третьему рейху скорый конец в случае похода на Восток. Он еще в 1930 году с точностью до дня назвал дату победного окончания Великой Отечественной войны. Задолго до смерти Сталина угадал месяц и год его кончины. Наконец, он мог не только ВИДЕТЬ с закрытыми глазами, но и ЧИТАТЬ чужие мысли.
Тайны Великой Отечественной уже седьмое десятилетие притягивают всех, чьи отцы и деды погибли на полях сражений. Мы до сих пор ищем объяснение несоизмеримости наших потерь в сравнении с другими участниками антигитлеровской коалиции. В ход идет все, что может предложить историческая наука на сегодняшний день: и что воевали мы бездарно, и что в самый ответственный момент подвело руководство, и что отставание в технике сказывалось. Но ответа на главный вопрос - почему вплоть до 1943 года агрессор сумел обеспечить такое громадное превосходство в личном составе? - до сих пор нет.
Новый роман Михаила Ишкова посвящен одному из известнейших правителей мировой истории, "философу на троне", римскому императору Марку Аврелию (121–180).
Кто сказал, что все тайны НКВД уже раскрыты? Автор уверен, в архивах этой организации скрывается еще много неизвестного. Но главные тайны в архивах не прячут. Они хранятся в воспоминаниях ветеранов, в тех немногочисленных свидетельствах в которых жизнь наших дедов и отцов являет себя в героических и невыполнимых деяниях. Одним из них является супероперация «Близнец». Кто знает каких невероятных усилий стоило НКВД выполнение приказа Сталина об отмене покушения на Гитлера? Кто слыхал о попытке советских спецслужб похитить Нильса Бора, а также о том, как в пылу борьбы с космополитизмом госбезопасность в 1949 году разгромила секту каких-то «симфов» или «зналов»? Не обошлось в романе и без знаменитого Вольфа Мессинга, принявшего активное участие в этой истории, которую вполне можно считать продолжением метабиографического романа «Вольф Мессинг».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Рассказ был написан для сборника «1865, 2015. 150 Jahre Wiener Ringstraße. Dreizehn Betrachtungen», подготовленного издательством Metroverlag.
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.
Зимой 1944–1945 годов немецкие войска предприняли на Западном фронте в районе Арденнского хребта наступательную операцию против союзных англо-американских войск с целью разгрома их бельгийской группировки и высвобождения частей для переброски на Восточный театр военных действий. Первоначальный успех немецкого наступления, особенно в Бельгии, во многом был обусловлен действиями специальных десантно-штурмовых подразделений, одним из которых руководил оберштурмбанфюрер СС Иоахим Пайпер, после войны обвиненный в военном преступлении — массовом расстреле пленных американских солдат.
Как известно, мировая история содержит больше вопросов, нежели ответов. Вторая мировая война. Герман Геринг, рейхсмаршал СС, один из ближайших соратников Гитлера, на Нюрнбергском процессе был приговорен к смертной казни. Однако 15 октября 1946 года за два часа до повешения он принял яд, который странным образом ускользнул от бдительной охраны. Как спасительная капсула могла проникнуть сквозь толстые тюремные застенки? В своем новом романе «Валькирия рейха» Михель Гавен предлагает свою версию произошедшего.
Ошский участок Московского погранотряда в Пянджском направлении. Командующий гарнизоном полковник Бурякин получает из Москвы директиву о выделении сопровождения ограниченного контингента советских войск при переходе па территорию Афганистана зимой 1979 года. Два молодых офицера отказываются выполнить приказ и вынуждены из-за этого демобилизоваться. Но в 1984 году на том же участке границы один из секретов вылавливает нарушителя. Им оказывается один из тех офицеров. При допросе выясняется, что он шел в район высокогорного озера Кара-Су — «Черная вода», где на острове посреди озера находился лагерь особо опасных заключенных, одним из которых якобы являлся девяностолетний Рудольф Гесс, один из создателей Третьего рейха!…
Все секретные агенты VI Управления РСХА были брошены на чрезвычайный розыск. От Варшавы до Парижа и от Копенгагена до Рима сотрудники Шелленберга совместно с агентами гестапо искали советского резидента с радиопозывными «Мершант»…А в это время капитан ГРУ Генштаба Красной армии Николай Осипов, добывая важнейшие сведения для советского командования о новейших танках «тигр» и их броне, находился на… Восточном фронте, на российской территории, временно оккупированной фашистами. Ему предстояло выполнить очередную «невыполнимую миссию», чуть ли не в одиночку противостоя всей мощи гитлеровской машины смерти.Роман является прямым продолжением романа «Иное решение».