Операция без выстрела - [44]

Военный двухмоторный транспортный самолет без опознавательных знаков поднялся с базы военно-воздушных сил США в Западной Германии. Эмиссар американской разведки, украинский националист по кличке Дипломат не успел опомниться, как над люком вспыхнула красная лампочка. Появился штурман.

— Пора! — крикнул он, наклонившись к уху Дипломата.

Тот поднялся, тронул за плечо своего напарника:

— Ну, с богом, друже…

Радист по кличке Орех некоторое время колебался. Самолет сделал второй, третий круг, но Орех все еще не мог отважиться. Пришлось американцу силком вытолкнуть его в люк.

Настала очередь Дипломата. Шпион действовал решительно: рывком приблизился к черному провалу и, взмахнув руками, бросился в бездну.

Купол парашюта раскрылся через несколько секунд после прыжка. В беспросветной мути не мелькнуло и огонька. Эмиссар летел сквозь холодную и влажную ночь навстречу земле, которая была ему теперь чужой, враждебной.

Борьба за существование началась сразу же после посадки. Минут двадцать болтаясь на ветвях, он лихорадочно резал парашютный шелк. Потом стащил его и закопал.

Он торопился, ему казалось, ночь на исходе, а еще надо было сориентироваться на местности, разыскать напарника.

Встретились они только утром в заданном районе. Резидент еле узнал тропинку, которую ему доводилось топтать еще в годы гитлеровской оккупации. Спустились вниз, к ручью. Там, на крутом бережку, был спасительный бункер. Кровь стучала в виски, по лицам стекал пот. Задыхаясь от быстрого бега, они наконец остановились. Дипломат опустился на колени, нащупывая потайной люк. Ногти царапнули по металлическому кольцу. Еще усилие — и лаз открылся.

Только там, в подземелье, шпионы несколько успокоились. В бункере пахло плесенью, грязным тряпьем. В свете лампы роились комары, кое-где ворочались громадные, отъевшиеся пауки.

Немалый урон нанесли мыши. Они попортили почти все, что оставил хозяин бункера перед бегством за границу — теплые зимние вещи, постель, бумаги. Весь источенный хлам радист тут же закопал. Разложили спальные мешки и, не растапливая печь, завалились спать.

Потом были неоднократные попытки установить контакт с подпольем, но все оканчивались неудачно. Эмиссар и его радист пали духом и из бункера почти не выходили. Радиопередатчик во время высадки был поврежден, связаться с центром Дипломат не мог. Чем дальше, тем больше угнетали его тревожные мысли. Запас еды таял, надежных документов не было.

Однажды ночью они — уже в который раз — наведались к пункту связи, где оставили о себе информацию. И тут им повезло. В тайнике лежал ответ за подписью друга «П»:

«Поздравляю со счастливым прибытием. Мои люди ждали, но вы не вышли. Будут в пятницу с 8 вечера до 1 часа ночи. Если разминетесь, ориентируйтесь на встречу через день в то же самое время».

Еще в разведшколе американский инструктор Эйч, обучая кандидата в шпионы премудростям конспирации, твердил:

— Не идите на связь сразу после получения сигнала. Сначала разберитесь в обстановке, проследите за людьми, которые навязывают контакт. Одним словом, о них вы должны знать больше, чем они о вас.

Эти истины там, в Кауфбойрене, не вызывали сомнений, но теперь шпион понял всю их несостоятельность. Выследить автора информации он не мог. Даже если затаиться где-то у пункта связи, его, безусловно, обнаружат. Те, кто начал эту игру, хорошо знают местность и конечно же не пренебрегают правилами конспирации. Но Дипломат надеялся, что это свои. Не потому ли впервые после высадки он чувствовал себя чуть ли не героем?..

На следующий день они отсиживались в бункере, а когда смерклось, вышли подышать свежим воздухом. С севера дул резкий холодный ветер, пробирал до костей. Пришлось снова лезть в подземелье.

Наутро погода окончательно испортилась. Несколько дней лил дождь. В бункере стало сыро, как в могильной яме. За обшивкой хлюпала вода, тело сковывал холод. Орех простудился и валялся, не поднимаясь, на нарах. Он бредил во сне, проклинал американцев.

Только через неделю Дипломат вышел из тайника, чтобы оглядеть местность, и обнаружил на тропинке отчетливые человеческие следы. Его охватило отчаяние: неужели о них, нарушителях границы, пронюхали органы безопасности? Потом в душе ожила надежда:. «А может, это посланцы «П»?»

Солнце еще не спряталось за лесом, когда он отправился на пункт связи. Земля уже подсохла после дождей, и на песчаном грунте следов почти не оставалось. Однако он ступал осторожно, стараясь попадать на порыжелый лиственный ковер.

В тайнике нашел свежее послание. Прочитал его уже в бункере и заволновался. Друг «П» предостерегал об опасности, которая нависла над Дипломатом и радистом: с наступлением зимы им угрожала полная изоляция — на снегу будут оставаться следы, поэтому встреча станет невозможной. В таком случае она переносится на март следующего года. Но и дожидаться весны они, конечно, не смогут: если не попадут в руки чекистов, так помрут от голода и холода…

В тот же вечер эмиссар подготовил ответ другу «П». Благодарил за доброту и заботу и просил дать ему еще несколько дней на размышления.

По расчетам шпиона, эта оттяжка могла сыграть свою роль во время встречи с местным руководством. Дипломат набивал себе цену: ему предстояло подчинить «заграничному представительству» своих будущих партнеров, завербовать их для выполнения поручений американцев. Практически это означало подчинить оуновцев на Украине американской разведке.