Операция "Бешеные лошади" - [37]

Сидор с ёрнической ухмылкой на губах широко развёл руками и слегка наклонясь.

— Спохватившиеся горожане быстренько выбили с Каменки ящеров, частью перебив, частью просто прогнав. Но результатом их деятельности мы до сих пор можем свободно любоваться на местах их бывших ловов, которые, как я ещё недавно думал, мы так ловко вытребовали у городских властей.

— А которые, фактически нам ловко подсунули городские власти, — с мрачным видом констатировал Сидор.

— Не получается, — с невозмутимым видом покачал головой профессор. — Они не могли вырубить столько леса, чтобы никто ничего не заметил. Зимой по Каменке, как по зимнему тракту должно было быть постоянное движение. Там обязательно за световой день на один, а то и два обоза наткнёшься, идущих друг за другом.

— Так что, кто-нибудь да заметил бы, — с сомнением покачал он головой. — И если ты помнишь те пустоши вдоль реки, то даже просто вырубить их надо очень много времени затратить. А ещё раскряжевать, подтащить к реке, и подготовить к сплаву, чтобы сплавиться с половодьем.

— Не получается, — покачал он головой. — По времени не получается. Должны были заметить.

— Кто? — хмуро посмотрел на него Сидор.

— К описываемому времени здесь уже никто не жил. Ранее, по всему этому краю прокатилось нашествие пиратов. И всё население края к югу от города было просто вырезано. Поголовно!

— Профессор! Всё! Абсолютно всё население! Поголовно! Включая стариков, женщин и детей. Край стоял пустой! Ни единой души!

— Даже сейчас, спустя чуть ли не пятьдесят лет после тех событий, здесь практически никто не живёт. И если кого и можно встретить, то редких охотников. Да отдельные походники за кедровым орехом к горам. И всё! — развёл он руками в стороны.

— И никакого тракта в ту пору по Каменке не существовало. Другие были торговые пути. Вниз по Лонгаре, высоким берегом второй русловой террасы. Там великолепные ровные дороги были. До того как вмешались амазонки, — неохотно добавил он.

— Так что ящеры тогда практически ничем не рисковали.

— И даже сейчас основное население нашего края сосредоточено к северу, западу и востоку от города, куда не докатился вал пиратского нашествия. А к югу, к горам, повторяю, до сих пор практически никто не живёт.

— Мы со своими начинаниями здесь чуть ли не единственные!

— И возвращаясь к истории с медведями, мы имеем картину повторения того, что подгорными ящерами уже было проведено в верховьях Лонгары, сейчас происходит за Чёрной речкой, и чего медведи очень опасаются повторения уже здесь, на Каменке и дальше в низовья Лонгары.

— Поэтому они будут нам помогать. Будут. Во всех наших начинаниях, которые хоть как-то помогут им восстановить их популяцию. Ибо они уже давно поняли, что самостоятельно, одним с подгорными ящерами им не справиться.

— У этих огромных, чудовищно сильных животных есть одна уязвимая точка! Они спят зимой. А за зиму ящеры просто вырубают и раскорчёвывают лес. И всё! Деваться им уже некуда, кроме как перебираться в другие края.

— Вот, повторяюсь, мы с Катенькой и заключили соглашение суть которого в следующем.

— Я ей просто сказал. Катенька, население ваше растёт? Растёт. Ореал обитания сократился? Сократился. Жрать скоро станет не хватать? Не хватать. Вам уже сейчас не хватает кормов из-за жлобства некоторых особей, которые пристроились сами на клановых ловах, а другим туда ходу не дают. И сам не ам, и другим не дам. Ладно бы толк от того был, так ведь только пустой перевод продукта в гниль, которая никому не нужна. Так вот и помоги нам с восстановлением нерестовых рек, чтобы было больше мест для нерестилищ, чтобы рыбы было больше. Чтобы чистота была. Чтобы порядок на ловах был. Чтобы сильный не гнал слабого, а рыба потом безхозная, не сгнивала. А то мы, люди то есть, всё загадили. И нам плохо и вам не хорошо.

— Вы поможете нам, мы поможем вам.

— Вот я навожу порядок на берегу, а вы лезьте в воду. Расчищайте русла от топляка и вообще от всего, что рыбе мешает. И нам будет хорошо, и вам неплохо.

— Мельницы новые, мол, помогайте строить. Новый пруд — новые нерестилища и новые места обитания для рыбы. Считай, что хоть одну медвежью семью, а рядом с прудом, для прокорма, поселить можно.

— Она согласилась, — с удовольствием констатировал Сидор.

Посмотрев с усмешкой на сидящих напротив с разинутыми ртами друзей, он с лёгкой улыбкой на губах продолжил:

— Договорился, что мишки будут нам помогать с охраной нерестовых рек и мест лова. Чтобы не допускали по рекам молевого сплава. Мы за всем никогда не уследим, а от медведя в лесу ни один порубщик не уйдёт. Считай, что проблема решена, — ухмыльнулся он. — И не надо будет наших немногих егерей отвлекать по таким мелочам. Медведь браконьера поймает, сдаст нам, а корнеевским соколам останется только его в местную тюрьму определить и штраф наложить.

— Да и с зимой проблема решена. Когда спят медведи — не спят люди.

— Ну и, конечно, объяснил ей, что нам нужны мельницы. Много мельниц. Не одна, не две, не три, а много всяких и разных. Мукомольные, для хлеба, ну для себя то есть. И штук несколько лесопилок для заготовки досок и бруса на будущие корабли. А ещё и для строительства домов надо доску. И не только рядом с городом, но и в других местах. Не вести же доски за сто вёрст. А ещё и для сталелитейного завода, где большое жилищное строительство намечается. А ещё и у стекольщиков тож. А постоялые дворы, тоже надо отделать так, чтобы не стыдно было людям там останавливаться.