Опер. Капкан для мёртвых - [42]

— Знакомый запах, точняк тебе говорю, — загорячился Толик, словно продолжая спорить со следаком. — Вон, смотри, как распушилась.

Действительно, у Муси не только загривок, по всей спине волосы дыбом стояли.

— Круто, — оценил Кит. — Это о чем-то говорит?

— О том, что не жрачку унюхала, — Толик поколебался, но все-таки добавил: — Скорее всего. Вот скажи, ты уверен, что вчерашний кекс действительно в реанимации отдыхал?

— Я — нет, — Кит на ходу покачал головой. — Но я вообще мало в чем уверен.

Да уж, особенно сейчас.

— Наша служба и опасна, и трудна... — тихонько напомнило из кармана.

— На связи, — Кит напомнил себе сфотографировать Вячеслава для украшения контакта.

Муся как раз вывела их на заросшую дорожку и довела до приоткрытой калитки. В отличие от всех, виденных ранее, не только не запертой, но и не глухой — сквозь фигурные штакетины довольно хорошо просматривался соседский двор.

— Ник... Никита Романович, — Вячеслав отчетливо сглотнул и понизил голос. — Я это... тут такое...

— Еще один труп? — Кит прикрыл трубку рукой, чтобы половшая огород соседка не услышала. Или чем там мадам занимается?

— Не-а. Лучше! Вам надо это... надо самому.

Увидеть что-то лучше трупа? Такое редкое зрелище, и в самом деле, нужно лично инспектировать.

— Вячеслав, запомните. В этой жизни ВСЁ лучше трупа.

— Ась? — удивился тот.

Толик, сдерживающий Мусю у калитки, оглянулся и покрутил пальцем у виска.

— Извини, нервы сдают, — сразу обоим пояснил Кит, и стажеру, и Толику. Действительно, хватит уже цепляться, Вячеслав оказался не так уж плох, а на фоне предшественников, так вообще нобелевский лауреат. — Адрес диктуй, никуда не уходи, никому не показывай, скоро буду. Эй, хозяюшка?! — обойдя Толика с Мусей, Кит пошире открыл калитку. — Нас с собачкой через двор пропустите? Она хорошая, не кусается, людям помогает.

«Хозяюшка» — внушительная короткостриженая мадам, в растянутой футболке и мятых розовых шортах, лет примерно шестидесяти, с черными от солнца руками и почти незагорелым лицом — с усилием выпрямилась и прищурилась против света. Из кулака у дамы торчал пучок свежевыдранной зелени.

— Вам что, заняться больше нечем? — сварливо спросила она. — Я же сказала, в милицию не пойду, заявления писать не буду. Там ваш, — ткнула она пучком в сторону дома, — согласился просто так в компьютере посмотреть. А я эту рожу протокольную сама найду и разберусь, чтобы неповадно больше было.

— Но с собакой ведь надежнее, — моментально сориентировался Кит. — А самосуд у нас, гражданочка, не приветствуется. И даже наказывается штрафом в размере двадцати мрот. Ну что, выписываем?

— Сколько? — ахнула мадам. — Да у меня пенсия в пять раз меньше!

Однако на нее вы умудряетесь эдакую домину содержать. Неплохой, видать, МРОТ установили в отдельно взятом Нижнеморске.

— Адрес ваш напомните, пожалуйста, — убийственно вежливо попросил Кит. — У вас, кстати, на сбор яблок в соседском саду разрешение имеется? От соседей сигнал поступил, — наугад добавил он.

За спиной, отфыркиваясь и чихая, скреблась Муся.

— Идите, ищите, изверги! — мадам от души шмякнула зелень на землю. — Яблок им ничейных жалко! Все равно сгниют! Да зачем я только вообще этот лифчик постирала?! Сколько раз Светке говорила, чтобы нормальное белье покупала, оно же для тела полезнее. Нет, ей обязательно с кружавчиками надо, на косточках, которое в машину не засунешь. Тьфу! Кобелиная радость! Самим-то не стыдно, а?

Кит слушал ее вполуха — на случай, если что-то путное проскользнет. Муся вообще не слушала, уверенно прошуршала к навесу с протянутыми там веревками — пустыми, кстати — нацелилась сесть, но тут же потянула дальше, к распахнутым настежь воротам. Точнее, к одной распахнутой настежь створке, а второй открытой лишь наполовину. Очевидно, трудолюбивая мадам предпочитала держать душу нараспашку.

— Белье здесь висело? — уточнил Толик, оглянувшись на навес.

— Ворота на ночь запираете? — одновременно с ним поинтересовался Кит.

— А где ж еще его вешать, на заборе, что ли? — мадам уперла руки в боки и перевела дух. — Хочешь сказать, это я виновата, что меня ограбили?! — набрав новую порцию воздуха, выдала она уже Киту. — Я тебе вот что скажу! Что это вор виноват и полиция, которая его не поймала.

— И будете абсолютно правы, — кивнул Кит, одной ногой стоя на улице, выглядывая Толика и прикидывая, что сейчас важнее — попробовать прорваться в дом, чтобы посмотреть, что же «такое!» углядел Вячеслав, или проследовать за Мусей, явно не просто так прогуливающейся.

— Издеваетесь? — обиделась мадам.

— Нет, — честно ответил Кит. — Я действительно думаю, что в преступлении виноват преступник, а дело полиции — его поймать. Если позволите, я скоро вернусь и поясню свою точку зрения.

— А, давайте, — безнадежно махнула та рукой. — Все равно ведь не найдете.

Вопрос решился сам собой. Толик уже приближался к повороту, Кит собрался и рванул следом, изо всех сил убеждая себя, что не верит ни в предчувствия, ни в интуицию, ни вообще в любую ерунду, которую нельзя потрогать.

Как выяснилось, зря.

Муся бодро — хвост кверху, морда вниз — довела их до угла, свернула, пробежала вдоль забора, огораживающего дом Сергея, и остановилась перед воротами. Во дворе разговаривали. Двое или трое — очевидно, наряд, вызванный следаком, и, возможно, участковый.