Опер Громов. Дело о призраке старого театра - [8]

–С тобой нельзя не согласиться.

–Ответил Анатолий, а Громов молчал и был погружён в свои мысли.

–А ты, друг, что скажешь?

–Обратился Анатолий к Михаилу.

–Я думаю, вы с Еленой Николаевной правы, я даже мотив предполагаю, если учитывать всё, что мы пока узнали о Гвоздикове, то, думаю, это ревность или месть. Но здесь всё очень запутано и не всё так просто.

–Ответил Громов, наконец оторвавшись от своих мыслей. Последние слова прозвучали так, как будто Михаил не предполагал, а был уверен в этом на сто процентов.

–Михаил, ты снова что-то почувствовал?

–Почему-то настороженно спросила Елена.

–Можно и так сказать, мне опять всё происходящее кажется знакомым, у меня полная уверенность, что я сегодня сталкивался с убийцей, но вот кто это конкретно, я не могу понять.

–Объяснил парень.

–Да, Михаил, ты просто загадка ходячая.

–Улыбнулась Елена Николаевна и тут же добавила:

–Версия про ревность мне направится, хотя вполне может быть что-нибудь и другое, нужно разбираться и в первую очередь дождаться результантов экспертизы.

–Михаил и Анатолий с ней согласились, но просто так сидеть сложа руки не стали. Опера вместе с Еленой Николаевной занялись работой. Соколова пошла к себе, чтобы поработать с бумагами и подумать, а опера решили ещё раз до мелочей вспомнить весь день и все разговоры, вдруг чего упустили. «И начали мозговой штурм». Анатолий Васильевич бросил взгляд на часы, висевшие над входной дверью. Оказалось, рабочий день уже час назад кончился.

–Ого, сколько времени, то-то я так устал.

–Сказал Соколов.

–Я тоже без сил.

–Ответил ему Михаил и устало откинулся на спинку стула. Вдруг дверь в кабинет открылась и зашла Ирина Игоревна, она явно была очень уставшей и озадаченной. Не проронив ни слова, Ирина прошла и села на стул.

– Это всё очень странно.

–Наконец-то заговорила она. В этот момент открылась дверь и из своего кабинета вышла Елена Николаевна.

–Ириша, ну что выяснила?

–Спросила она сходу, видно было, что Соколова очень заинтересована и взволнована одновременно. Видимо от слов Ирины.

–Как я и предполагала, смерть наступила мгновенно, то есть он никак не мог кричать. Однако, судя по состоянию сосудов и сердца, перед там, как ему нанесли ему удар, он очень чего-то испугался, и бедняга едва инфаркт не схлопотал. Но сердце выдержало, так-как было полностью здоровым. Есть ещё одна деталь, удар был нанесён свекрух вниз. Возможно, человек был весьма высоко роста, скорее всего мужчина и правша, однако есть странности в характере удара, меня смущает сила удара как будто бил не мужичина, хотя есть факты, которые говорят об обратном. Хотя, возможно, бил левша, специально взявший канделябр в правую руку, чтобы сбить с толку следствие, точно сказать не могу.

–Рассказала Ирина Игоревна и замолчала.

–Чувствую, что это дело будет очень запутанным.

–Задумчиво сказала Елена, внимательно выслушав рассказ Ирины.

–Согласен с тобой.

–Почему-то вздохнул Анатолий. Только Громов ничего не говорил, только, как всегда, что-то записал в свой блокнот. Елена Николаевна ещё что-то хотела сказать, но не успела, потому что в этот момент в дверь постучали и вошёл Евгений Петрович, на ходу поправляя очки. Его белый рабочий халат казался великоватым на его немного худощавом и жилистом теле.

–Есть что-нибудь?

–Спросила Елена Николаевна.

–Да, есть.

–Ответил Евгений, он явно был чем-то озадачен и очень взволнован.

–Начну с самого главного, я изучил видео и пришёл к выводу, что из гримёрки Гвоздикова выходил не Сеткин.

–Начал Евгений Петрович, заметно заикаясь от волнения. На мгновение воцарилась тишина.

–Что!? Ещё один призрак?

–Саркастически заметил Анатолий Васильевич, нарушив тишину. Лена на него строго взглянула, но ничего не сказала, а Евгений продолжал говорить крайне взволновано:

–Я, рассматривая видео заметил, что что-то есть на щеке подозреваемого. Тогда я выбрал самый удачный ракурс и на столько, на сколько возможно увеличил изображение. Оказалось, что на щеке у подозреваемого довольно широкий шрам. На счёт канделябра, он ни как мне покоя не даёт, как я и предполагал, его тщательно вымыли и даже протёрли. Потом, видимо, поставили назад на полку, но, как он оказался возле тела убитого ума не приложу. Но это ещё не всё, рассматривая фотографии с места преступления, я заметил в луже крови частичный след от ботинка примерно сорок пятого размера. Но и это ещё не всё, судя по направлению следа, человек пришёл с противоположной стороны от входной двери. Что ещё интересней, судя по этим же следам, из гримёрки Гвоздикова он так и не вышел, по крайней мере через дверь. Нужно будет ещё раз осмотреть гримёрку. Это всё, что я смог пока выяснить.

–Закончил говорить Евгений Петрович.

Глава 7

Первым снова заговорил Анатолий Васильевич слегка взволновано:

–Слушай, Петрович, ты уверен насчёт шрама?

–Абсолютно, кстати, я даже распечатал, вот фото.

–Ответил тот и положил на стол несколько фотографий, где было максимально чётко видно лицо подозреваемого.

–Лен, помнишь сегодня в театре, когда Михаил ушёл допрашивать жену Гвоздикова, я общался с мужиком, высоким таким, метра два наверно, с коротко стрижеными чёрными волосами? Он представился Сергеем Крынкиным и сказал, что они с Гвоздиковым очень близкие друзья. Так вот, у него был шрам на правой щеке, Крынкин ещё обмолвился, что это ему доставляет большое неудобство, приходится каждый раз перед выступлением тщательно гримировать.