Опекун - [22]

— С собой, — Машка погремела ключами в кармане.

— Ну, беги.

Блин, — думал я, сдавая задним ходом вдоль дома. — Надо перестать ее целовать. У девчонки скоро половое созревание начнется, как бы не замкнуло. Может, к счастью этот Аркадий нарисовался?

Через день позвонил Аркадий и в довольно категоричной форме сказал, что хочет забрать Машу. Я не возражал, спросил только, когда. Аркадий сказал, что вещи его пришли, он заказал бригаду из клининговой компании — убрать квартиру, и через два дня готов приехать за дочерью.

— Бригаду надо заказывать не из клининговой, а из ремонтной компании, — усмехнулся я. — Там ремонта лет тридцать не было. Хоть обои в Машкиной комнате смени. И сантехнику. Унитаз течет, душ изолентой замотан.

— Нет, — сказал Аркадий, — сейчас ремонт делать не буду. Работу найду, тогда. Денег у меня не так много.

— Хочешь, я дам на косметику? На неопределенный срок. Вернешь когда-нибудь, — предложил я.

Аркадий помолчал секунду-другую.

— А сколько косметический ремонт может стоить? — спросил он.

— Если окна не менять и все по минимуму, то в трешке тысяч в двести-триста уложишься. Если сам будешь делать, то дешевле естественно. Сам-то умеешь?

— Что-то умею, что-то нет.

— Могу помочь, вдвоем недели за три сделаем. Максимум за месяц.

— Я подумаю.

— Думай.

На том пока и расстались.

Однако у Аркадия взыграла гордость, и он от моей помощи отказался, и от финансовой, и от физической. Позвонил и сказал, что завтра забирает Машу.

Я целый день мучился, язык у меня не поворачивался сообщить новость. Только после ужина решился.

— Машунь, завтра в школу не пойдешь, будем собирать твои вещи. Днем папа приедет за тобой.

— Завтра? — Маша побледнела. — Ты ничего не можешь сделать?

— Нет, — я отрицательно покачал головой.

Вечерняя сказка не придумывалась. На душе скребли кошки. Дракон уносил поручика и смолянку в волшебную страну, где они смогут быть счастливы, но хэппи энд не получался. Нам обоим хотелось плакать.

Я уже лежал в постели, когда открылась дверь. На пороге стояла Маша.

— Я не могу там спать одна. Можно я у тебя?

Я вздохнул и подвинулся на диване.

— Подушку только свою возьми.

Машка плюхнула подушку рядом с моей головой, залезла под одеяло, я ее обнял. Сначала она плакала, потом все же уснула. Я лежал без сна, смотрел в потолок, Машины волосы щекотали мне щеку, я вдыхал ее запах.

«Господи, — удивлялся я, — почему расставание с этим ребенком для меня превращается в трагедию? Она мне не дочь. Так, десятая вода на киселе. Бред какой-то».

Утро было хмурым. Мы вяло ползали по квартире, собирали Машкины вещи. В ее сумку все не помещалось, пришлось достать с антресолей чемодан. Маша провела по нему рукой.

— А хорошо было на море, — грустно сказала она. — Ты меня еще туда свозишь?

— Обязательно. Постараюсь с Аркадием договориться, думаю, он не будет возражать.

Потом мы на кухне пили чай. Потом позвонил Аркадий, сказал, что едет.

Я поднял свою чашку.

— Давай разобьем на счастье.

Маша подняла свою. Мы грохнули их одновременно. Машка с ревом кинулась мне в объятия.

Приехал Аркадий. Машка заперлась в туалете.

— Сейчас она выйдет, — ответил я на его недоуменный вопрос. — Давай я пока помогу спустить вещи.

— Велосипед еще влезет? Складной? — спросил я таксиста, когда вещи были в машине. Тот кивнул, и я перегрузил велик из своего багажника в такси. Потом мы с Аркадием поднялись в квартиру за Машей.

Машка одетая стояла в передней. Когда я наклонился к ней, чтобы поцеловать, она меня ударила. Потом размахнулась и ударила другой рукой. Шагнула к Аркадию. Он попытался взять ее за руку. Маша вырвала руку и, не оглядываясь, вышла из квартиры. Аркадий удивленно взглянул на меня и молча вышел вслед за ней.

Я с пустотой в голове вошел на кухню. Машкин айфон лежал на столе. Схватив его, я скатился по лестнице. Такси медленно отъезжало задним ходом. Я догнал, стукнул ладонью по капоту, таксист тормознул. Дернув дверь, я протянул Маше айфон.

— Ты телефон забыла.

Машка взяла телефон и зашвырнула его далеко на газон.

— Дура! — крикнул я. — Там мой номер, позвонить не сможешь!

— Я наизусть помню, — и она захлопнула дверь.

Машина снова тронулась. Я стоял и смотрел ей вслед. Потом достал из тающего сугроба айфон и вошел в подъезд.

Дома налил себе коньяка. Не помогло.

Аркадий позвонил через два дня.

— Слушай, — спросил он, — чего делать? Она молчит. Вообще со мной не разговаривает.

— Она ест?

— Не понял.

— От еды не отказывается?

— Нет. Завтрак, обед и ужин. Все нормально.

— Хорошо. Одевается, умывается без проблем?

— Да. Это ты ее приучил каждый вечер в душ лазить?

— Днем чего-то делает? Не сидит, глядя в одну точку?

— Нет, нормально все, книжку читает, телевизор смотрит.

— В школу пошла?

— Сегодня первый день.

— В тот же класс, где раньше училась?

— Вроде да.

Я вздохнул.

— Ну, депрессухи у нее вроде нет. То, что молчит, внимания не обращай. Она долго молчать будет. Не лезь к ней. С вопросами не приставай, все равно, сейчас отвечать не станет. Молчит и пусть молчит.

— Блин, как же так?

— Аркаш, у нее сейчас очень тяжелый период, почти, как когда мать умерла. Ее выдернули из комфортной среды. Дай ей время…