Опечаленная родня - [11]

Симка. Почему вы мешаете? Мы и о вас заботимся, потому что полиция может и вас выгнать отсюда.

Танасие. Как это выгнать, почему?

Mича. Из-за растяжимости.

Танасие. Из-за какой растяжимости?

Mича. Из-за растяжимости законов, по которым может быть и так и иначе. Спросите кума Агатона.

Танасие. Что ты говоришь, Агатон?

Агатон. Что я говорю? Нас могут выгнать, потому что мы поселились в этом доме без всяких на то прав.

Симка. Тетка угрожает, что выгонит нас с полицией.

Вида. Ию-у! Вот тебе и раз! Как это мы, его родня, не имеем права?

Танасие. Хорошо, Агатон, я думаю, что ты, как человек закона, лучше всех это знаешь.

Агатон. Конечно, знаю.

Танасие. Но ты ведь поселился?…

Агатон. Я – другое дело! Ты на меня не смотри. То, что поселился я, можно было бы как-нибудь оправдать перед законом, а вот вы все потянулись сюда и совершенно заполнили дом.

С им к а. Конечно, конечно! Например, ты, Танасие, и ты, Вида, и скажем, кум Мича; ну, хорошо вы, а что здесь делать этому Трифуну или Сарке? Наконец, все вы – куда ни шло, но позволительно спросить: при чем тут Сарка?

Явление восьмое

Те же и Сарка.

Сарка (одета). Схожу-ка навещу кого-нибудь. Совсем язык засох в комнате.

Агатон. Да, промочи его немного.

Сарка. Ю-у, наслаждение, скажу я вам, эта комната с балконом! Сижу это я на балконе и, сказать по правде, чувствую, будто родилась здесь. А люди идут, идут, идут… Наслаждение, уверяю вас!

Явление девятое

Те же и Трифун.

Трифун (появляется на лестнице). Что здесь за собрание? (Спускается). Ты, братец Агатон, отныне, если пожелаешь созвать семейный совет, заиграй на трубе или ударь в барабан, мы все и соберемся.

Агатон. Пожалуй, нам надо собраться, потому что всех нас тревожит одна забота.

Трифун. Ты это о чем?

Агатон. О том, что мы все нагрянули и поселились здесь. Если бы вы предоставили это мне одному…

Трифун. Не лучше ли нам всем вместе?

Агатон. Лучше? Увидим, будет ли это лучше!

Явление десятое

Те же и Прока.

Прока (входит с улицы). Все здесь?

Симка, Гина, Танасие, Мича. Что случилось?

Прока. Нельзя.

Гина. Что нельзя?

Прока. Я был у нашего общинного адвоката, он сказал, что мы поселились в доме противозаконно.

Агатон. Конечно, противозаконно, об этом и я толкую. Если бы вы предоставили это мне одному, было бы совсем иначе.

Трифун. Да, было бы совсем иначе!

Танасие. Хорошо, Агатон. Что нам теперь делать?

Трифун. Как поселились, так же точно надо и выселиться.

Гина. Ю-у! Ю-у! Ведь перед людьми стыдно!

Прока. Конечно, будет очень стыдно. Не пойти ли тебе, Агатон, к адвокату.

Агатон. К какому адвокату?

Прока. К душеприказчику. Объясни ему этак толково, что мы поселились здесь из добрых побуждений.

Агатон. О себе я знаю, что побуждения у меня добрые.

Сарка. А у меня разве нет?

Агатон. И у тебя тоже.

Гина. Почему только у вас? Все пришли сюда с добрыми намерениями.

Сарка. Верно говорит Гина. Мы все пришли с добрыми намерениями.

Прока. Прекратите споры, кто зачем пришел! Как, Агатон, пойдешь к адвокату?

Несколько голосов. Нужно пойти, нужно!

Агатон. Раз вы так говорите, я пойду.

Мича. Как ты думаешь, Агатон: вступив с ним в разговор, удастся ли тебе воспользоваться случаем и поспрошать его, что гласит завещание?

Несколько голосов. Да, да! Это было бы хорошо!

Агатон. Пробовал я, не думайте, что не пробовал, но не выходит. Ни слова он не хочет сказать, говорит, не знает.

Прока. Как же он не знает, если он писал завещание?!

Агатон. Конечно, он знает, но из него невозможно слова вырвать.

Трифун. Ты, Агатон, все хвалишься, что хороший следователь; вот и покажи себя!

Агатон. Я не хвалюсь, меня действительно ценили как самого искусного следователя. У любого обвиняемого умел вырвать признание. Э, у меня были особые методы. Допрашиваю обвиняемого гуманно, или, как говорится, по-человечески, а он не хочет сознаваться. Не хочет – хорошо! Я приказываю измолотить его как следует в камере, а когда его хорошенько обломают, он прекрасно сознается. Что ему еще остается, как не сознаться. Говорю тебе, у меня были свои методы, и я считался искусным следователем, но там – одно дело, а здесь – другое. Не могу же я приказать измолотить и обломать адвоката, чтобы он рассказал, что написано в завещании.

Танасие. Разумеется, не можешь.

Прока. Оставьте, люди, пустые разговоры, не будем терять времени. Сходи-ка ты, Агатон, к адвокату.

Вида. Скажи ему, что мы поселились здесь потому, что мы родня. Ведь не чужие же мы, не с улицы.

Симка. И что у нас на это больше прав, чем у тетки.

Мича. Скажи ему, кум Агатон, что мы наследники.

Прока. И скажи, что мы уважаем законы и не намерены их нарушать.

Гина. Скажи ему, что мы поселились здесь для того, чтобы дом не разграбили.

Танасие. И скажи, что все мы – честные, уважаемые люди.

Трифун. Скажи ему, что мы обратимся еще к другим адвокатам.

Агатон. Не учите меня. Я уж столько раз имел дело с адвокатами, что и сейчас сумею договориться.

Прока. Ну, иди, иди с богом!

Мича (который все время поглядывал на стеклянные двери, рассчитывая увидеть Даницу). Не нужно тебе никуда идти, кум Агатон, адвокат сам идет сюда!

Все (пораженные). Идет?

Мича. Да, идет с ней!

Гина. С теткой?

Мича. Не с теткой, а с ней!