Опционы. Полный курс для профессионалов - [94]
Для того чтобы учесть макроэкономические факторы хотя бы в минимальной степени, риск-менеджеры часто прибегают к устоявшимся на рынках «проверенным» взаимосвязям. К ним можно отнести не только упомянутую выше взаимосвязь нефть – Россия, но и золото – австралийский доллар или соотношение процентных ставок США/Германия – валютный курс доллар/марка (сейчас это курс процентных ставок США/ЕЦБ – валютный курс евро/доллар). Анализ подтверждает многие «проверенные» взаимосвязи, но только для краткосрочного (внутридневного, недельного) или очень долгосрочного анализа (свыше года), однако они непригодны для целей риск-менеджмента в целом, который в основном ориентируется на среднесрочные взаимосвязи.
С учетом опыта кризисных ситуаций 1994–1995 и 1997–1998 гг. одним из ключевых моментов является проблема наиболее эффективного использования экономической и политической информации в управлении рисками.
Одним из путей ее решения может стать организация междисциплинарных команд управления рисками, а другим – создание собственных индексов стабильности страны, которые включают в расчет среди прочих факторов текущей ситуации данной страны/рынка.
Пример междисциплинарного подхода
В конце июля 1998 г. рынок фокусировался на возможности получения Россией второго транша ссуды МВФ. Доходность рынка гособлигаций взлетела выше 100 % годовых, т. к. рынок ожидал девальвации рубля, если бы транш не был выделен до октября. Даже при условии его получения вероятность девальвации считалась высокой. О дефолте тогда говорили полушутя!
Проведенный в этой ситуации простой корреляционный анализ зависимости цен разных активов от обесценения рубля дал неожиданный результат.
Из корреляции цен свыше 90 % вытекало, что в случае девальвации реакция рынка нерублевых ценных бумаг была бы эквивалентна объявлению дефолта. Такой вывод влек за собой необходимость выхода из инвестиций, и оставалось «только» понять, когда это сделать. Решение было принято на основании технического анализа. После того как 5–6 августа 1998 г. цена PRIN закрылась ниже предыдущей нижней точки, портфель был закрыт.
Данный пример до некоторой степени демонстрирует возможности междисциплинарного анализа при принятии решений риск-менеджерами. Они сфокусировались на выделении ключевого фактора риска для данного рынка, базируясь на котором и построили для него концепцию лимитов.
Если бы анализ основывался на секторном подходе, иными словами, если бы анализ отдельных рынков строился на базе риска, специфического для конкретного сектора, эта связь была бы неуловима. Кстати, в большинстве банков в мире такой анализ «не поддерживается организационной структурой», т. к. работа с валютными облигациями и облигациями, номинированными в местной валюте, проводится разными подразделениями.
Поведение рынков дискретно. Способность различать переломные моменты и подбирать новые алгоритмы контроля – критический навык риск-менеджеров.
Например, очень важно приспособить стандартные для развитых рынков методы риск-менеджмента к специфике развивающихся рынков. Дело в том, что «характер» динамики их цен больше напоминает фьючерсные, чем развитые рынки. Цены на фьючерсных рынках зачастую значительно отклоняются от прогнозов, получаемых с помощью фундаментального анализа. Другими словами, фьючерсные рынки игнорируют экономико-политическую реальность. Их основной движущий фактор – ликвидность. Это наблюдение особенно ценно в момент кризисов, когда реакция рынка становится непредсказуемой[130].
Концепция ликвидности – трудноуловимая в расчетах категория. Ликвидность – это фундаментальный фактор или технический[131]? Или для каких рынков она является фундаментальным фактором? Может ли использоваться VaR без учета фактора ликвидности?
Ответы на эти вопросы могут быть очень полезными в создании методологии управления рисками. Тем не менее будет довольно сложно построить жизнеспособную модель ликвидности, т. к. трудно получить информацию об объеме торговли на межбанковском рынке.
Кроме того, трейдеры развитых рынков реагируют на новую информацию очень быстро и в относительно сдержанной манере (относительно низкая волатильность), а развивающиеся рынки – с задержкой. Они не могут быстро изменить позицию ввиду низкой ликвидности или вынуждены тратить больше времени на трактовку информации.
В результате даже те, кто переосмысливают методы развитых рынков при использовании их на развивающихся рынках, должны делать существенные допущения. При этом риск оказаться незащищенными в критические моменты будет оставаться выше, чем на развитых рынках, за счет дискретности событий и ликвидности. Как сказал один из выживших после российского кризиса инвесторов, «те, кто считал себя "фундаменталистами", потеряли в августе 1998-го все деньги»: «фундаменталисты» не были готовы к резкому изменению ситуации.
