Опции - [25]

- Стирка ковров не запрещена законом, - веско сказал майор.

- Конечно, не запрещена. У него даже разрешение есть. Но он, сволочь, придумал штуковину для сушки ковров. В сарае держал. Соседка донесла.

- Погода ведь пасмурная, гражданин начальник! - заныл нарушитель. – Я сушилку для того сделал, чтобы побыстрее сохло!

- Твор? – спросил майор.

- Да какой там твор! – ответил невидимый мне Фадеев. - Обычный идиот-изобретун! Только бумагу на него перевожу!

- Оформи на пятнадцать суток, - посоветовал Полевой. – А сам возьми двух ребят, поезжайте к нему и разломайте эту его хренотень. И сарай заодно, чтобы не изобреталось ему больше. Да лицензию отберите: хватит, насушился!

- Да я и сам разломаю, гражданин начальник! Зачем самим-то руки марать? – обрадовано залебезил провинившийся. – Спасибо, гражданин начальник! Я уж сам не рад, как мне только в голову эта сушилка пришла…

Пока за нарушителем не пришли, он так сидел и бормотал, рассыпая слова благодарности майору, лейтенанту Фадееву и всему «Антиинвентору». Когда его увели, майор наконец обратил внимание на меня.

- Фамилия, имя, отчество? - спросил он равнодушно.

- Дёмин Андрей Геннадьевич, - ответил я. – Перед вами паспорт лежит, если что. Там прописка, гражданство и всё такое…

- Давно творишь?

- Что творю? – не понял я.

- Вопросами на вопрос будешь отвечать своей бабе, когда она тебя спросил, где ты ночью шлялся! Ещё раз спрашиваю, давно творишь?

Майор закурил. Я вспомнил детективные фильмы:

- Можно сигаретку, господин майор? То есть разрешите, - вспомнил я армию. Военные страшно не любят «можно», реагируя на это разными скабрезными поговорками.

У меня были свои сигареты, но в кино преступники спрашивали именно у оперов и следователей. Поскольку я первый раз попал в лапы органов правосудия, я имел весьма слабое представление, в основном сложенное из просмотренных детективных фильмов.

Полевой швырнул мне через стол пачку. Я неловко выудил сигарету и подумал, что первый раз затруднительно прикурить в наручниках. Майор, видимо, тоже догадался об этом, поэтому он наклонился над столом и протянул мне огонёк зажигалки. Я прикурил и кивнул благодарно.

- Ты второй раз ответил вопросом на вопрос, - раздражённо сказал Полевой, затягиваясь. – Третий раз я спрашивать буду по-другому.

Он пошарил в ящике стола и выложил на стол дубинку.

- Я не творю, - ответил я поспешно.

- А что ты делаешь? – удивился Полевой.

- Это какая-то ошибка, господин майор. Меня с кем-то перепутали. Я просто живу и работаю.

- Кем ты работаешь, труженик?

- Креаторщиком.

Майор глубоко затянулся и усмехнулся:

- Будь моя воля, я бы всех креаторщиков на учёт взял. От креаторщика до твора – один шаг.

- Да не твор я, господин майор!

Ну и дела! Любой дурак знает, что творы – это агрессивная секта, занимающаяся противозаконными изобретениями, опасными для общества.

- Сигнальчик на тебя поступил, родной! – вполголоса сказал майор, перегибаясь ко мне через стол. – И, скажу я, очень нехороший такой сигнальчик. Обязаны мы проверять подобного рода сигнальчики. Работа у нас такая, юноша, давить в зародыше умников вроде тебя!

- Это поклёп, господин майор! – загундосил я интонациями изобретателя сушилки для ковров. – Я не умник и не твор! Я занимаюсь полезными делами, опции придумываю разные. Спросите у коллег.

- То-то и оно. Опции, говоришь?

Майор пошарил в бумагах и вытащил одну.

- Полезные дела, говоришь? – повысил он голос. – Я тебе только один пример приведу. Ты придумал охладитель для банки с пивом. Химическая реакция, приводящая к резкому охлаждению. Пивоварщики поставят твоё творение на банку с пивом, а иностранные агенты по твоему же рецепту изготовят замораживающую бомбу и бросят её в президента. Как по-твоему, хорошо это?

Тут я по настоящему испугался. Конечно, я знал, что по закону запрещено изобретать транспортные средства, новые принципы связи, новые вычислительные устройства и другие штуки глобального плана. А всякого рода финтифлюшки, опции и прочие свистульки придумывать не запрещено, так как они не несут угрозы экономике. Но любой креаторщик всегда ходит под петлёй: ведь неизвестно, во что выльется очередная придуманная опция. Вдруг случайно придумается что-то глобальное?

Тут майор вскочил и сделался страшным. Он так истерично закричал тонким бабьим голосом, что я вздрогнул:

- Нам не нужны потрясения! Мы устали от революций! От любых: политических, научно-технических, сексуальных! Впервые за долго лет мы вступили в эпоху стабильности! А такие яйцеголовые, как ты, мразь, хотят всё разрушить! И пока я жив, я вас, сволочей, буду выкорчёвывать, как трухлявые пни! Понял, головастик?!

Я не успел ответить, как истеричный майор схватил меня за грудки и притянул к себе:

- Говори, скотина, давно с творами знаешься? Кто главный? Где штаб-квартира? Говори, пока не раздавил, как таракана!

- Я не твор, господин майор! Я же уже говорил! – ответил я, стараясь подавить дрожь в голосе.

- Может тебе помочь вспомнить, паскуда?! – Майор схватил дубинку и убедительно покрутил ею над моей несчастной головой.

Я зажмурился, ожидая удара. Потом осторожно приокрыл один глаз. Майор уже сидел на месте и что-то писал.