Опасный замок (сборник) - [8]

– Благодарю вас, благородный рыцарь, за ваши добрые намерения и надеюсь поблагодарить впоследствии за их исполнение; но должен признаться, что не питаю страсти к деньгам, свойственной большинству моих собратьев.

– Кто ощущает жажду благородной славы, тот не может иметь в сердце места для любви к золоту. Но ты не рассказал мне о причинах, привлекших тебя именно в эту дикую сторону, а не в какую-нибудь другую. Ведь таких древних замков можно много отыскать в Шотландии.

– Если бы я вам это сказал, – отвечал Бертрам, уклоняясь от прямого ответа, – вы могли бы подумать, что я хочу сложить панегирик подвигам вашим или ваших товарищей, но я гнушаюсь лести. Позвольте мне объяснить вам в нескольких словах, что слава замка Дуглас и упоминание о тех подвигах, которым он был свидетелем, разнеслась по всей Англии, и нет ни одного храброго рыцаря, ни одного истинного менестреля, сердце которого не билось бы при имени крепости, в которую прежде не вступал ни один англичанин, если только он не просил гостеприимства. Есть нечто магическое даже в самих именах сэра Джона Уолтона и сэра Аймера де Валенса, храбрых защитников замка, столько раз отбираемого его прежними владельцами, что его называют в Англии Опасным замком.

– Мне будет приятно услышать в рассказе менестреля легенды, для передачи которых потомству вы не побоялись явиться в страну, где случаются такие опасности.

– Если вам не наскучат длинные рассказы менестреля, я всегда с удовольствием готов предаться своему ремеслу и охотно поведаю вам мою историю.

– Я ручаюсь, что у тебя будет самый терпеливый слушатель, который если не сможет щедро вознаградить тебя, то искупит свою бедность щедрой внимательностью.

– И жалок тот менестрель, который не предпочитает внимание золоту или серебру. Итак, я начинаю длинную историю, иные подробности которой могут доставить сюжет менестрелям искуснее меня и достойны через сотни лет быть выслушанными такими, как вы, воинами.

Глава IV

– Это было в 1285 году, – начал менестрель, – когда шотландский король Александр III потерял дочь Маргарет, и его внучка, тоже Маргарет, принцесса Норвежская – отец ее был королем Норвегии, – сделалась наследницей и Шотландского королевства, и короны своего отца. Это было несчастьем для Александра III, не имевшего ближайших наследников, кроме внучки. Она могла потребовать королевство деда после его смерти, и шотландский король постарался предотвратить эту претензию, заменив свою первую жену – английскую принцессу, сестру Эдуарда I, – Джульеттой, дочерью шотландского графа Дре. Брачная церемония совершилась с великим торжеством в городе Джедбурге; однако во время этого блестящего зрелища явилось привидение в образе скелета, представлявшего, как говорили, царицу Ужаса. Вы можете смеяться, сэр рыцарь, но есть люди, которые видели это собственными глазами, и дальнейшие события доказали, что это явление было предвестником больших бедствий.

– История эта не новость для меня, – сказал рыцарь, – монах, который ее мне рассказывал, уверял, что особа эта была специально введена в действие для участия в спектакле.

– Ничего не знаю, – сказал сухо менестрель, – однако вскоре после этого видения король Александр III умер, к величайшей горести своего народа. Дочь Норвегии вскоре последовала за ним в могилу, и наш английский король заявил свои верховные права на Шотландию, о которых никогда не слышали ни юристы, ни дворянство, ни духовенство, ни даже менестрели этого королевства.

– Клянусь, вы преступаете дозволенные пределы нашей беседы! – воскликнул сэр Аймер де Валенс. – Я согласен терпеливо выслушать ваш рассказ, но не упреки блаженной памяти Эдуарда I; и я не потерплю, чтобы имя его было произнесено при мне без уважения, подобающего его званию и благородным качествам.

– Я не горец, играющий на роге, и не специалист по генеалогии, ревностный в своем искусстве настолько, чтобы ссориться с почтенным человеком, останавливающим меня на середине рассказа. Я англичанин, искренне привязан к своему отечеству и потому должен говорить сущую правду. Но я буду избегать всего, что может привести к спору. Ваш возраст, сэр рыцарь, хотя и не может назваться очень зрелым, позволяет предполагать, что вы видели Фалькирское сражение и другие кровопролитные битвы, причиной которых было соперничество Брюса и Балиоля, и вы согласитесь, что шотландцы вели себя храбро.

– Что касается храбрости – согласен, ибо я не видел трусов между ними… А вот насчет верности ничего нельзя сказать, так как они не раз клялись Англии в покорности и нарушали клятву.

– Не буду спорить об этом, сэр рыцарь, а предоставляю вам самим рассудить – кто достоин порицания: тот ли, кто принуждает слабого давать несправедливую клятву, или тот, кто, будучи принужден, дает клятву, не намереваясь исполнить ее?

– Хорошо, хорошо, останемся каждый при своем мнении, ибо мы не убедим друг друга. Но последуй моему совету: пока ты путешествуешь под английским знаменем, берегись заводить подобный разговор в передней или на кухне, потому что, может быть, найдешь меньше снисходительности в солдате, нежели в офицере. А теперь расскажи легенду об Опасном замке.