Опасный замок (сборник) - [29]

– Пожалуйста, отец аббат, ибо дело спешное, и я прошу вас пристально следить за поведением этого юноши. Я буду ожидать вас и увезу его с собой в замок либо оставлю его здесь, смотря по обстоятельствам.

Аббат поклонился, обещал все исполнить и пошел в келью Августина, желая выполнить по возможности требования сэра Аймера, на которого смотрел как на покровителя.

Отсутствие его продолжалось долго, и это промедление начинало казаться Валенсу подозрительным, как вдруг аббат возвратился, и лицо его выражало смущение и беспокойство.

– Извините, ваше превосходительство, что заставил вас долго дожидаться, – сказал Джером, – но я сам не мог быстро справиться с этим мальчиком. Во-первых, заслышав мои шаги, он, вместо того чтобы отворить дверь, запер ее на задвижку. Надобно сказать, что задвижка эта приделана по приказанию сестры Урсулы, чтобы не тревожили его сна. Я ему сказал, что он немедленно должен явиться к вам и приготовиться следовать за вами в замок Дуглас; он не хотел отвечать мне ни слова. Часовой стоит у двери его кельи, из которой, по уверению сестер, нет другого выхода. Наконец дверь отворилась, и молодой человек вышел, одетый по-дорожному. Кажется, он снова страдал припадком своей болезни. А может быть, он подвергся тому умственному расслаблению, которое бывает неизбежным следствием этой болезни. Теперь он ведет себя спокойнее, и если вашему превосходительству угодно, вы можете видеть его.

– Пусть войдет, – сказал рыцарь.

Прошло много времени, пока аббат, употребляя все красноречие, уговорил молодую даму, надевшую мужской костюм, явиться к сэру Аймеру. Когда она вошла в зал, лицо ее еще сохраняло следы слез, и у нее был несколько надутый вид молодой девушки, которая решила действовать по-своему и не давать отчета в своем поведении. Внезапное пробуждение не помешало ей тщательно позаботиться о своем туалете и приладить одежду странника таким образом, чтобы невозможно было узнать ее пола. Но поскольку вежливость не позволила ей предстать в широкополой шляпе, она вынуждена была явиться с открытым лицом. Рыцарь увидел прелестные черты, не вступавшие, однако, в противоречие с ее костюмом. Войдя в зал, она приняла более смелые и решительные манеры.

– Ваше превосходительство, английский, рыцарь, – сказала она, – я не сомневаюсь, что вы обладаете качествами, подобающими этому званию. Я бедный молодой человек, обязанный по причинам, которых объяснить не могу, путешествовать в опасном краю, где меня подозревают без всякой законной причины в участии в заговорах, которые противны моим интересам, ненавидимы мной до глубины души и от которых я оправдываюсь самым невразумительным образом, призывая на свою голову все проклятия нашей религии. А между тем вы, несмотря на мои торжественные протесты, не хотите мне верить и собираетесь поступить со мной, как с виновным. Я должен вам сказать, сэр рыцарь, что, действуя подобным образом, вы совершите большую и жестокую несправедливость.

– Я постараюсь избежать этого несчастья, – сказал рыцарь, – предоставив все губернатору, сэру Джону Уолтону, который скажет, что надо делать. Теперь моя единственная обязанность – отвезти вас к нему в замок Дуглас.

– В самом деле? – спросил Августин.

– Непременно, – отвечал рыцарь, – а иначе я буду отвечать за неисполнение обязанностей.

– Но если я обяжусь вознаградить вас значительной суммой денег, уступкой земель…

– Довольно! – воскликнул рыцарь, – нет ни земель, ни денег, – предположив, что они у вас есть, – которые могли бы вознаградить за потерю чести. Притом же, любезнейший, если бы я даже и решился на подобную алчность, то как вам поверить?

– Значит, я должен приготовиться следовать за вами в замок Дуглас и явиться к сэру Джону Уолтону? – спросил Августин.

– Надобно решиться, молодой человек, ибо если вы не сделаете этого добровольно, я должен буду прибегнуть к силе.

– А что же будет с моим отцом?

– Это будет зависеть от вашей и его сознательности. У вас есть какая-то тайна: письмо, переданное вам сэром Джоном Уолтоном, ясно свидетельствует об этом, и для вас будет гораздо лучше открыть ее, нежели подвергать себя неприятностям. Верьте, что ваша участь зависит от вашей откровенности.

– Значит, я должен готовиться в путь, потому что вы этого требуете. Но жестокая болезнь преследует меня до сих пор, и аббат Джером, медицинские познания которого всем известны, сам скажет, что я не могу путешествовать, не рискуя жизнью, и что во время пребывания в монастыре я отказывался от обязательных приглашений Хазелсайдского гарнизона участвовать в их прогулках из-за боязни заразить ваших солдат.

– Молодой человек говорит правду, – заметил аббат. – Ваши стрелки несколько раз присылали ему приглашение разделить с ними военные игры или развлечь их какими-нибудь балладами; но он постоянно отказывался, и, по-моему, причиной этому была его болезнь.

– Значит, вы полагаете, отец аббат, – сказал сэр Аймер, – что действительно опасно перевозить сегодня ночью этого молодого человека в замок, как я предполагал?

– Без сомнения, – отвечал аббат, – бедный молодой человек может не только получить рецидив, но я опасаюсь, как бы не заразился ваш гарнизон, так как не приняты никакие меры предосторожности, ибо эта болезнь именно опаснее в последнем периоде, нежели в первом.