Опасный поцелуй - [57]

– Из-за вашего упрямства, – проворчала Клаудия, – я сама скоро готова буду покончить с собой.

– Пит уже пытался убить себя несколько лет тому назад. Фейс Хаббл получила полицейский рапорт из Ван-Нуйса. Оказывается, он проглотил целую горсть таблеток и запил их водкой. – Дэлфорд прищелкнул языком. – Я подумал, Кло, что именно тебе нужно было бы обнаружить эту немаловажную подробность.

Краска медленно залила щеки Клаудии.

– Если вы не возражаете, мне хотелось бы взглянуть на этот рапорт.

– Попытка одного самоубийства еще не означает повторного самоубийства, – вставил Уит.

Из горла Дэлфорда вырвалось недовольное рычание.

– Давайте только не морочить друг другу голову очевидными вещами, хорошо?

Клаудия попыталась их рассудить.

– Прежде чем вы начнете препираться, позвольте мне рассказать, что еще удалось выяснить. Пита дважды арестовывали в Калифорнии: один раз за пьянство в общественном месте, второй – за нарушение порядка и появление в обнаженном виде в общественном месте. Наверняка это произошло во время съемок одной из его эпопей на открытом воздухе. Его за это не посадили. Оба случая произошли более пяти лет назад. – Она перевернула страницу. – Досье на Велвет у полиции нет. Она рассказала мне во время дачи показаний, что Пит арендовал тот самый ноутбук на месяц у фирмы «Бэйуотер компьютере». Я позвонила владельцу и выяснила, что Пит его не возвращал. Ноутбук мы до сих пор не нашли. Я намерена вызвать аквалангиста для обследования дна у пристани. Возможно, его выбросили за борт.

Дэлфорд нахмурился, но промолчал.

– Проверку телефонных переговоров я поручила Фоксу. Большинство звонков было в Калифорнию с обратным вызовом, хотя за последнюю неделю Пит несколько раз звонил в Миссатук. Это где-то далеко на востоке Техаса. Никто не знает, где именно?

– Первый раз о таком слышу, – пробурчал Дэлфорд. – Ладно, давайте предположим, что это убийство, – просто для того, чтобы сделать тебе приятное, Кло. Кого ты подозреваешь?

. – Фейс Хаббл, – не задумываясь, ответила Клаудия.

– Правильно. Уважаемого политика и мать, – сказал Дэлфорд. – Ты того же мнения, Уит?

У Уита было такое чувство, будто он идет по зыбучим пескам в ботинках со свинцовыми подошвами.

– Я не знаю. Бывший муж определенно представлял угрозу для выборной кампании. Пит был серьезно настроен бороться за опекунство, хотя никто не верит, что он действительно составил прошение.

– Это лишь то, что мы знаем, – прервала его Клаудия. – и если грязного бельишка у Фейс было больше, чем у Пита, тогда все сходится.

– Трудно себе такое представить, – фыркнул Дэлфорд.

– Я бы скорее подумал на Джуниора Дэлоуча или кого-нибудь, кто на него работает, – задумчиво произнес Уит. – Если совершено преступление, нужно искать среди преступных элементов.

– Глубокая мысль, – ехидно заметил Дэлфорд.

– Раз уж вы считаете; что я игнорирую очевидные версии, тогда и вам нельзя игнорировать Дэлоучей, – осторожно парировал Уит. – Я должен сейчас идти. Правосудие и долг зовут меня. – Он встал и вышел.

Дэлфорд подождал, пока за Уитом закроется дверь.

– Хреновая работа, Клаудия. Прохлопать попытку самоубийства! Это совершенно не красит нас. – В его голосе, обычно протяжном и заискивающем, сейчас слышались твердость и металл.

– Мне очень жаль. Я позвоню в полицию Ван-Нуйса прямо сейчас и получу от них подтверждение.

– Думай, что делаешь, – посоветовал Дэлфорд. – У меня назначена встреча с мэром. Сообщи мне, если удастся что-нибудь выяснить. И не проколись снова, Кло. – Дверь за ним с шумом захлопнулась.

«В кого ты, черт побери, превращаешься, Дэлфорд?» – додумала Клаудия. Она взяла трубку и попросила Нелду соединить ее с полицейским участком Ван-Нуйса в Калифорнии.

Глава 21

Во время перерыва на ленч Уит, подкативший к киоску, стоявшему рядом с кафе «Каспий», увидел перед заведением своей новой мачехи небольшую толпу.

Бейб предупреждал Ирину, что среди населения побережья найдется немало отставных военных, которые, постоянно посещая русское кафе, могут дать выход своим патриотическим чувствам. В отличие от своего отца Уит считал, что большинство этих мужчин дружно двинутся (причем строевым шагом) заказывать у Ирины кофе, как только увидят ее саму – в черной мини-юбке и белой майке.

Кафе «Каспий» было заполнено примерно на четверть, и в основном действительно бывшими военными. Но среди посетителей были также местные жители – служащие, художники, обычные пенсионеры, – которые все вместе живо обсуждали такие экзотические для американцев блюда русской кухни, как пирожки, голубцы, борщ со сметаной, медовые пряники и блины. Уит жалел, что не сделал вложений в популяризацию здесь сметаны, до того как Ирина открыла свое кофе: можно было бы прилично заработать. У нее также подавали и другие блюда: сэндвичи с жирной ветчиной, свежую рыбу, креветок и устриц прямо из бухты, а еще то, что она называла «биточки a la Russe» – гамбургеры, приправленные, разумеется, сметаной, луком и мускатным орехом. Для обывателей это неожиданно стало настоящим хитом.

В отделке стен заведения была отдана дань как родине Ирины, так и стране, ее приютившей: великолепная цветная фотография статуи Свободы; портрет Петра I, репродукции элегантных яиц Фаберже и сидящие в ряд на полке крестьянские русские куклы; коллекция оправленных в рамки миниатюрных флагов Америки и Техаса. В окне висело несколько плакатов со словами: «Поддержим мирового судью Уита Мозли!» Вот тебе и Ирина – рожденная в Советском Союзе поборница демократии.