Опасный метод - [23]

(Теперь уже Юнг ловит ртом воздух, но Фрейд не дает ему опомниться.)

А теперь сделайте одолжение, избавьте меня от своего присутствия.

Юнг. Я не позволю…

Фрейд. Вон!

(Юнг расправляет плечи и, поставив стакан на стол, без единого слова направляется к выходу. Когда он оказывается у самого порога, Фрейд бросает ему в спину.)

И считайте себя свободным.

Юнг останавливается, но не оборачивается.

Юнг. Как вы сказали?

Фрейд. Не трудитесь изображать из себя друга.

(Юнг поворачивается и смотрит на него в упор.)

Наши отношения давно висят на ниточке; более того, эта ниточка сплетена в основном из прошлых разочарований. Разорвав ее, мы ничего не потеряем. Уверен, вы с этим согласитесь.

Юнг всеми силами старается сохранять равновесие, но, когда он заговаривает, голос его дрожит.

Юнг. Отлично. «Дальше — тишина».

Разворачивается и уходит; Фрейд, оставшись в одиночестве, закрывает лицо рукой.

СЦЕНА 12

Во всю сцену — идиллия: прекрасный парк в Кюснахте, сбегающий к ослепительно-голубому Цюрихскому озеру; солнечный день летом 1913 года. У берега алеют паруса яхты, принадлежащей Юнгу. Сам Юнг сидит в плетеном кресле, развернув его под углом к озеру. Ближе к зрителям стоят Эмма и Агата: они беседуют с Сабиной, у которой на пальце блестит обручальное кольцо; ее беременность бросается в глаза.

Эмма. Как приятно наконец-то познакомиться с вами лично, доктор Шпильрейн.

Сабина. Мы когда-то встречались. Я была пациенткой вашего мужа.

Эмма. Да, что-то припоминаю.

Сабина. У вас чудесные дети.

Ерошит золотистые волосы Агаты.

Эмма. Спасибо. Непременно сообщите нам, когда у вас произойдет радостное событие. Вы, наверное, хотите мальчика.

Сабина. Нет-нет, мы с мужем надеемся, что будет девочка.

Эмма. Ах вот оно что.

(Поворачивается к Агате.)

Беги поиграй с другими, Агги.

Агата. Можно мне тут побыть?

Эмма. Слушайся маму, а не то доктор Шпильрейн расхочет, чтобы у нее была девочка.

(Агата убегает; Эмма поворачивается к Сабине.)

Помогите ему — надежда только на вас.

Сабина. Что случилось?

Эмма. Он не в себе. Безнадежно запутался, увяз в своей книге. Перестал спать. Свернул частную практику. До сих пор не может опомниться после травмы, которую нанес ему конфликт с профессором Фрейдом. Я не понаслышке знаю о таких состояниях и убеждена, что ему грозит неминуемый нервный срыв.

Сабина. Надо же. Я помню его совершенно другим.

Эмма. К сожалению, вы у нас только проездом, но, если бы остались немного погостить, я бы, наверное, убедила его пройти у вас сеанс психоанализа. Я знаю, он всегда… высоко ценил ваше мнение.

(Сабина с тревогой смотрит в сторону Юнга.)

Вы же теперь ведете прием пациентов, да?

Сабина. Пока да, но в дальнейшем хочу специализироваться в детской психологии. Я не делилась своими планами с вашим мужем — он не признает эту область. Но выявление проблемы на ранней стадии может избавить человека от множества страданий.

Эмма. Вы правы, спору нет. Я и сама делаю некоторые шаги в этом направлении. Сейчас изучаю легенды о Святом Граале. Меня увлекает идея поисков чистоты и просвещения длиною в жизнь.

Сабина. Я тоже много занималась мифологией, но исследовала более темные области.

Эмма. Как же, помню.

(Пауза. Сабина отводит глаза.)

Когда дети подрастут, пойду учиться на психотерапевта. Хотя с Карлом этими планами не делилась, как и вы.

Сабина поворачивается к ней спиной.

Сабина. Его состояние, видимо, давит на вас непомерной тяжестью.

Эмма. Оно лишь подтверждает то, о чем я и прежде догадывалась.

Сабина. Что именно?

Эмма. То, что у меня нет близких друзей; все наши знакомые интересуются только моим мужем.

Сабина. Ну что вы, не может быть.

Эмма. Я по этому поводу не переживаю. Когда у нас еще бывали гости, мне приходилось постоянно следить за собой, чтобы не произносить умных слов и не отвлекать внимание от Карла.

(Сабина в растерянности, она не находит ответа.)

Но это не важно. Я всегда знала, на что себя обрекаю.

(Юнг поднимает голову и смотрит в их сторону.)

Подойдите к нему, поговорите. Я знаю, что вы будете предельно тактичны.

Сабина. Можете быть уверены.

Эмма. Агги!

Собирается уйти, но Сабина ее останавливает.

Сабина. Если кто-то и сможет ему помочь, так это вы.

Эмма. Будем надеяться.

Сабина склоняется к ней и целует в обе щеки. Потом, когда Эмма уводит Агату в дом, Сабина приближается к Юнгу. Она старается не реагировать на его почти враждебное выражение лица. У него измученный, напряженный вид.

Сабина. У вас прекрасные дети.

Эта фраза, похоже, не отпечатывается в сознании Юнга. Он резко вскакивает.

Юнг. Ты, стало быть, вышла замуж.

Сабина. Как видишь.

Юнг. Он врач?

Сабина. Угадал. Его зовут Павел Шефтель. Юнг. Из России?

Сабина. Да, еврей из России.

Юнг. Что он за человек?

Сабина. Добрый.

Юнг. Славно, славно.

Но он отворачивается, и его лицо искажает мучительный спазм.

Сабина. Тебе плохо?

Юнг. Ничего страшного. Просто я в последнее время не высыпаюсь.

Сабина. Почему?

Юнг. Меня преследует один и тот же апокалиптический сон.

Сабина. Можешь рассказать?

Юнг. На всю северную часть Европы, от Северного моря до Альпийских гор, обрушивается водный поток: он смывает дома, уносит тысячи мертвых тел. Потом докатывается до здешних мест, гигантской волной устремляется в озеро, и тут — у меня на глазах — вода, ревущая как лавина, превращается в кровь. Кровь Европы.