Опасный маскарад - [35]

Так же много обсуждали щекотливый пункт, касающийся социального положения милорда. В конце концов было решено – хотя никто не знает, кем и как, – что его следует принимать. Вероятно, здесь немалую роль сыграли дамы, потому что они все были откровенно помешаны на его лордстве. И так получилось, что старый джентльмен стал весьма заметной фигурой в столичной жизни и носился в вихре светских удовольствий. Дети встречали его чуть ли не каждый день то в одном доме, то в другом, и все стали замечать, что его лордство в полном восторге от юных гостей его старинной приятельницы леди Лоуестофт.

Сэр Энтони счел нужным поддразнить Прюденс – ее отношения с милордом становились все более близкими. Как-то днем они встретились в Уайте-клубе: сэр Энтони только что вошел в игорную комнату, а Прюденс только что встала от стола, где играли в фараон.

Она с готовностью ответила ему:

– О, но ведь он такой забавный старый rone[25]! – чем проявила поразительную непочтительность к столь близкому родственнику. – Он приходит с визитами к миледи и пожирает глазами мою бедную Кэйт.

– И как же мисс Мерриот воспринимает это? – спросил сэр Энтони, кивая через комнату мистеру Белфорту.

– С невозмутимостью, сэр. Я говорю, как бы она не влюбилась в старого джентльмена. Прошу вас, скажите, не женат ли он?

– Я бы сказал, что вы должны знать об этом лучше меня, – последовал неожиданный ответ.

– Я, сэр?

– Миледи Лоуестофт должна знать, – ответил с некоторым удивлением сэр Энтони.

Она закусила губу – такой глупый промах! Верный признак того, что ее нервы не так крепки, как раньше.

Она попыталась загладить свою ошибку:

– О, мы знаем, что он был женат. Но его жена давно умерла. Он ничего не говорит о новой женитьбе, но я полагаю, что он не все рассказывает миледи.

За спиной у них послышалось какое-то движение. Они слегка отступили от двери и, повернувшись, увидели милорда Бэрхема, входившего под руку с лордом Марчем.

– Ах, дорогой мой Фэншо! – воскликнул старый джентльмен. – И мой юный друг Питер Мерриот! Я только что избавился от утомительных забот моего парикмахера. – Он приложил ладонь к глазам, обозревая комнату. – А где же мой добрый друг Клеведейл?

Клеведейл не замедлил явиться.

– Ну, Бэрхем, что это такое? Вы опоздали на полчаса, а я вас жду.

Милорд воздел руки:

– Парикмахер! Тысяча извинений, мой дорогой Томас! Но требования парикмахера!.. Будь это что-либо другое, я бы бросил это ради пикета. Все, буквально все, мой дорогой Томас. Даже своего портного я бы послал к дьяволу. Но парикмахер!.. Отпустите мне этот грех, вы должны простить меня!

Клеведейл рассмеялся.

– Клянусь небом, какое щегольство! Дай Бог, чтобы я никогда не увидел вас лысым. Пойдемте к моему столу. Я уже полчаса держу его для вас, несмотря на все атаки Молиньюкса. – Он проводил милорда к столу у окна.

– Интересно, не находит ли он все это манерничанье утомительным? – задумался сэр Энтони.

– Клеведейл? – вопросительно взглянула на него Прюденс.

– Нет, святая наивность, – новый виконт. К ним подошел мистер Белфорт:

– Тони, Деверю желает составить партию в ландскнехт, а все играют в фараон. Не присоединитесь ли вы с Мерриотом? Деверю как будто бес обуял – хочет играть только в ландскнехт. Бедняга приуныл, у него плохие новости, знаете ли. – Мистер Белфорт с глубокомысленным видом закивал головой. – Нужно его как-то поддержать, вот я и обещал ему найти еще пару. Всегда играет в ландскнехт, когда у него неприятности, бедняга Деверю...

– В чем же состоят его неприятности? – заботливо осведомилась Прюденс.

– О, чертовски скверные новости, мальчик мой. Эта его старуха тетка, на деньги которой он так надеялся, стала выздоравливать, да к тому же говорят, что она еще лет десять протянет. Бедняга Деверю, сами понимаете! Нужно его ободрить.

С этим похвальным намерением они и отправились играть в ландскнехт.

Спустя несколько минут в комнате появился Ренсли в компании мистера Мэркхема. Мистер Мэркхем был разгорячен, мистер Ренсли нахмурен. Дело в том, что Ренсли начал раздражать его приспешник, и между ними произошла ссора. Мистер Ренсли отказался присоединиться к партии в фараон под предлогом, что он обещал играть с Мэркхемом. Парочка уселась за пикет недалеко от стола мистера Белфорта.

Мистеру Мэркхему выпало сдавать карты, а Ренсли в это время хмуро оглядывал комнату. Его взгляд упал на милорда Бэрхема, также играющего в пикет. Он пробормотал крепкое ругательство и в ярости уставился на виконта. Увидев его, милорд помахал ему своей белой ручкой, каковое приветствие мистер Ренсли ему не вернул.

– Черт бы побрал этого молодца! Он мне такой же кузен, как и вы! – сказал он, адресуясь к мистеру Мэркхему.

Мистер Мэркхем все еще чувствовал себя оскорбленным. Ренсли всегда был вспыльчив, и приходилось сносить приступы гнева богатого виконта. Но если Ренсли рискует лишиться богатства и титула, то его друг Мэркхем больше не собирается терпеливо сносить его выходки.

– Какого дьявола? Оставьте его в покое! – коротко сказал он. – Последний час я только и слышу что проклятия. Берете все пять карт?

Ренсли принялся сердито сортировать свои карты. Вдруг знакомый голос достиг ушей мистера Мэркхема: