Опасный дневник - [32]
— Спасибо, отец Платон, — сказал Порошин. — Развлечений у нас очень много. Есть от них и польза, если говорить о театральных пьесах, но больше пустой болтовни, среди которой сплетни родятся.
— Великий князь, — продолжал законоучитель, — к набожности расположен. Императрица Елизавета Петровна окружила его весьма набожными женскими особами. Но затем оказался великий князь пристрастным к военной науке. Как это произошло?
— Причину такой склонности отыскать не могу, — сокрушенно ответил Порошин. — Что есть она — ведаю и стараюсь великого князя от круга сержантских обязанностей уводить к пониманию тактики и подвигам великих полководцев.
— Понимаю и одобряю, — сказал Платон. — Трудная у вас комиссия. Вся беда в том, что маршировка — это просто и всем видно, а для тактики надобны терпение и много знаний. Цесаревич же часто переходит с одного предмета на другой, не имея долгого к одной какой-либо вещи внимания. И не в осуждение, но истины ради замечу, что он всякою в глаза бросающей наружностью прельщается больше, нежели углубляется во внутренность.
Это было верное наблюдение. Павел прельщался ровной красотой военного строя, был без ума от картин развода караулов и парадов, отлично разбирался во всех деталях обмундирования солдат и офицеров, в амуниции и в оружии.
Себе он усвоил военную выправку, держался очень прямо, не сгибая спины, и когда Никита Иванович смотрел на него во время урока танцев, это бросилось ему в глаза.
— Надо исправлять походку великого князя, — озабоченно сказал он Порошину. — Заставляйте его ходить не по-солдатски, и когда он к такой манере приучился? Пусть ходит как статские благородные люди идут — прямо, вольно, осанисто.
— Слушаюсь, Никита Иванович, — ответил Порошин. — Легко статься может, что государь и в самом деле строевой парадный шаг себе усвоил. Он в маршировании толк понимает. Намедни, как полки гвардии шли мимо наших окон на парад, он изволил заметить графу Григорию Григорьевичу Орлову, что Семеновского полка солдаты маршируют худо. И граф с ним был согласен.
…Вероятно, можно было объяснить любовь великого князя к солдатскому строю влиянием отцовской крови — Петр Федорович любил прусский парадный шаг и все фокусы строевой выучки. Но и Панин и Порошин знали, что в крови его истинного отца, Сергея Салтыкова, не было никаких атомов, способных развить склонность к офицерским упражнениям, а изучать состав материнской крови им в голову не пришло. Между тем ангальтские принцы — отец, дед и прадед российской императрицы Екатерины Алексеевны — были знатоками муштровки солдат, и разве материнское начало с такой прочной наследственностью не могло взять верх над безалаберностью Салтыковых?!
Увидит Павел на столе кучку орехов и рассыплет ее, а потом выравнивает орехи в ряды по четыре в каждом. Это — солдаты, а впереди орех — офицер. На токарном станке лежат гайки — в его воображении они становятся войском. Он вносит порядок в хаос и выстраивает гайки двумя шеренгами. Смотрит на них — и отходит в поисках других предметов, которые нужно расположить в воинской манере. Вот шашки. И они — в строй. Каждая занимает свою клетку. Разграфленная доска успокаивает чередованием черных и белых квадратов. Ритм, строй, порядок — повиновение…
Штат у великого князя был немалый. Под общей командой Никиты Ивановича Панина его составляли кавалеры наследника Порошин и Перфильев, информатор Остервальд, субинформатор Пастухов, учитель богословия иеромонах Платон, учитель рисовального художества поручик Греков, учитель танцев Гранже. За великокняжеским здоровьем наблюдали лейб-медик Карл Федорович Крузе и лейб-хирург Вилим Вилимович Фузадье. В штат входили также брат и сестра Титовы, Савелий Данилович и Анна Даниловна, карлики его высочества, и дальше — камердинер Дмитрий Демьянович, официанты, камер-лакеи и просто лакеи.
К прислуге своей Павел относился неровно. Ему ничего не стоило обвинить своих лакеев в воровстве, сказав, например, будто они не ставят к ужину сыр оттого, что берегут его для себя. Но он же упросил государыню дать офицерский чин лакею Полянскому и назначить его адъютантом к одному из генералов. Как-то Павел приказал подать себе зеленый бархатный кафтан. Камердинер доложил, что этот кафтан стар, не лучше ли принести другой. Мальчик накричал на него. Когда камердинер ушел в гардероб, Порошин сказал:
— Хорошо ли это — не принимать доводов? Вы потребовали кафтан, не вспомня, что он стар и негоден. А теперь, когда вам это объяснили, для чего не переменить своего мнения и не согласиться хоть бы и с человеком ниже себя по рангу?
Павел тотчас послушался и велел принести кафтан поновее зеленого.
Этот случай, как и схожие, замеченные Порошиным раньше, убедили его, что ошибки и погрешности в поведении великого князя исправлять очень возможно, потому что по натуре он человек добрый, только надобно знать, откуда подходить к нему с уговорами.
Порошин предрекал своему ученику будущность великого ученого, естествоиспытателя, ценил в нем ум и наблюдательность. Например, однажды Павел играл в желтой комнате. Представляя, что едет в санях, он покрывал кресла сукном, будто полстью, — и увидел, что когда сдергивает сукно, то с обитых шелком ручек и мягкой шелковой спинки сыплются искры. Об этом электрическом явлении Порошин сообщил профессору Эпинусу, и тот весьма удивился тому, что от трения сукна о шелковую материю возникают сильные искры.
Название новой книги говорит и о главном её герое — Антиохе Кантемире, сыне молдавского господаря — сподвижника Петра I, и о его деятельности поэта-сатирика, просветителя и российского дипломата в Англии Фракции.
Александр Западов — профессор Московского университета, писатель, автор книг «Державин», «Отец русской поэзии», «Крылов», «Русская журналистика XVIII века», «Новиков» и других.В повести «Забытая слава» рассказывается о трудной судьбе Александра Сумарокова — талантливого драматурга и поэта XVIII века, одного из первых русских интеллигентов. Его горячее стремление через литературу и театр влиять на дворянство, напоминать ему о долге перед отечеством, улучшать нравы, бороться с неправосудием и взятками вызывало враждебность вельмож и монархов.Жизненный путь Сумарокова представлен автором на фоне исторических событий середины XVIII века.
На седьмом десятке лет Гавриил Романович Державин начал диктовать свою автобиографию, назвав ее: "Записка из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина". Перечисляя свои звания и должности, он не упомянул о главном деле всей жизни — о поэзии, которой верно и преданно служил до конца дней.Книга А. Западова посвящена истории жизни и творчества яркого, самобытного, глубоко национального поэта.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.