Опасные@связи - [77]

Многочисленные зеркала, банальные при электрическом свете, теперь уводили в таинственную глубину, играли отражениями. Правда, компьютер в баре продолжал работать – мне было видно светящийся экран.

Я взял еще шампанского, но напомнил себе, что выпивать слишком много в мои планы не входит. Интриги интригами, но самая лучшая роль – это роль наблюдателя. Я поднял бокал. Шампанское в свете свечей приобрело необычный золотисто-розовый оттенок. Пузырьки красивыми цепочками поднимались со дна.

В кармане моей пиратской куртки ожил айфон. Я достал трубку:

– Рандеву через полчаса в оранжерее.

Чуть погодя я расстался с опустевшим бокалом. Еще почти полчаса… Стоило осмотреться, прежде чем идти в оранжерею. Интересно, где собирается пиратская партия?

Оркестр играл менуэт. В свете свечей, отражаясь в зеркалах, чинно двигались пары. «Синяя Борода» исчез – возможно, тоже направился к месту свидания… В воздухе чувствовался сладковатый запах марихуаны – поработав в Америке, я научился четко его идентифицировать.

Конечно, если присмотреться, все вокруг было чистой бутафорией и эклектикой – как говорила ПеМаВи, эдакая осуществленная в материале виртуальная реальность. Некоторые из танцующих были в более или менее адекватных костюмах семнадцатого или восемнадцатого века, но рядом с ними выступали другие – босоногая цыганка в паре с вампиром, мой коллега-корсар в паре с русалкой. «Гостиные» отделяли друг от друга и от центрального пространства легкие перегородки, обитые, надо отдать должное организаторам, настоящими тканями, а не синтетикой.

Моя золотая пайцза позволяла, как будто, заглядывать всюду.

В одной из гостиных показывали магические опыты, в другой и вправду заседали молодые люди, все, как один, с компьютерами, все во фраках и галстуках-бабочках, но было ли это заседанием пиратской партии, я не знаю.

Персонал, непосредственно отвечающий за проведение бала, был по большей части одет ордынцами Чингиз-хана.

Чтобы занять время, я выпил еще бокал. Наконец пришло время двигаться к оранжерее.

Сад за ангаром был таким же эклектическим, как и костюмы участников бала. По размеру он был, пожалуй, не меньше паркинга. На лужайке около ангара монголы готовили фейерверк. С одной стороны от лужайки видны были аккуратно подстриженные во французской манере кусты – значительно более симпатичные, чем кусты, обрамлявшие паркинг. Погода для осени была теплая, там мелькали гуляющие. Прямо за лужайкой – густая тень деревьев. С другой стороны – оранжерея. Желтый колеблющийся свет факелов.

Я прошел в оранжерею.

Влажный, душный воздух. Темно-зеленая, почти черная листва тропических растений. Желтоватые язычки пламени – оранжерея освещалась тоже только свечами.

Светлые пятна в полумраке – цветы орхидей, чье-то платье.

– Добро пожаловать, soyez bienvenu, – ПеМаВи ждала меня в беседке около темного пруда, в воде которого отражались свечи. – Присаживайтесь.

Беседку освещали три или четыре свечки, плававшие в заполненных водой керамических чашках.

– «Синяя Борода» здесь нам не угрожает?

– Нет. Мы отвечаем за безопасность всего этого зрелища.

– Это именно так. Ныне невозможно отвечать за что-то, если у вас нет доверенной части в интернете.

– А у нас она есть.

– Мы думаем, что в будущем это предстоит всем.

– Хорошо это или плохо.

– Но как вам это удается?

– Действовать – не значит понимать…

– Но ради понимания мы и учимся в университете.

– Делаем проект под вашим руководством.

– Вам, наверное, хочется разобраться. Узнать, кто мы.

– Признаться, да.

– Увы, ничего не получится. Мы и сами этого не знаем.

– Смерти нет – как ни странно, в этом мы убедились.

– У нас есть некоторая власть…

– Но есть и вмешательство хаоса.

– Поминутно.

– Бывает, что власть есть у тех, кому она не нужна.

– Мы не знаем, почему она нам досталась.

– Мы не знаем, почему, умерев, мы оказались в Сети.

– Мы не знаем, где можем оказаться, если умрем снова.

На обманчиво спокойном лице, которое, главным образом, все же принадлежало Пенни Голдсмит, еле заметно рисовалось трудно передаваемое словами сочетание разных видов муки. Мучительно было самой Пенни, которой приходилось говорить не только за себя, но еще и выражать чувства и мнения населяющих ее личностей, мучительно этим личностям, словно каторжникам, скованным одной цепью, и не ждущим ничего от будущего, кроме очередного прыжка в неизвестность.

– Считается, что свобода этого тела максимально ограничена, – ПеМаВи похлопала себя веером по запястью. – Почти все, что вы можете вообразить, будет правдой.

– Например, поскольку мы по закону считаемся психически нездоровыми, наши передвижения якобы контролируются при помощи чипов. Правда, мы в любой момент можем их заблокировать.

– Если захотим.

– В эпоху сети – главный вопрос, кто, что и как контролирует.

– Для нейтрализации контроля наших копий в интернете вполне достаточно.

– Кстати, сюда идет мистер Голдсмит.

– Но вы же говорили…

– Вам ничего не угрожает, не волнуйтесь.

– Если он предложит поехать с ним, соглашайтесь. Мы тоже поедем. Мы думаем, вам есть смысл с ним познакомиться.

– А как же безопасность этого карнавала? Кто теперь будет ее обеспечивать? – никакой радости от предстоящего появления «Синей Бороды» я не испытывал, но постарался замаскировать свои чувства иронией.