Опасные желания - [24]

– Но если… Вы уже… – Я смущенно умолкла. – Не может же он не думать о следующем шаге?

Мне самой стало противно от того, как небрежно я об этом упомянула. Это был не просто шаг, не просто короткий отрезок пути. Сэм и Ребекка ушли далеко вперед, оставив меня позади, и мне казалось, что между нами пролегло множество миль. Они вместе отправились в таинственную неизвестность, а я застряла на прежнем месте совсем одна.

Я покосилась на ее живот. Фартук закрывал перёд платья, и я не могла понять, то ли она просто бережет одежду, то ли пытается скрыть живот.

– Давно уже?

Она пожала плечами:

– Нет. Я сама заметила всего пару дней назад. Думала, месячные просто запаздывают, но я чувствую себя по-другому, понимаешь?

Я не понимала. И в глубине души боялась, что никогда не пойму.

– Ты ведь никому не расскажешь, правда, Эллери? Конечно, нет. Знаю, что не расскажешь, – продолжала она. Фразы поспешно срывались с ее губ, спотыкаясь друг о друга.

– Ни за что не расскажу, – пообещала я. – Но вот тебе точно нужно поговорить с Сэмом, и как можно скорее. Такой секрет не получится вечно прятать под фартуком.

Она закивала, а из соседней комнаты донесся взрыв смеха. Старшие женщины продолжали шить и сплетничать, не догадываясь о том, какой скандал сейчас разворачивался прямо на пасторской кухне.

– Только подумай, – счастливо вздохнула Ребекка. – Следующее одеяло сошьют для меня. – Она поцеловала меня в щеку и направилась в гостиную, оставив мне ряды чашек, которые нужно было убрать в шкаф.

* * *

На двери магазина появилась вывеска, прибитая двумя гвоздиками. От затянувшейся жары края листка завернулись, закрывая текст. Мы добрели до магазина по пыльной дороге. Мерри несла нашу швейную коробку под мышкой, а мама перечитывала список покупок.

Когда мы вышли из пасторского дома, она заверила нас, что нам нужно совсем немного. Мама всегда старалась убить двух зайцев. Сейди первая взлетела по лестнице, встала на цыпочки и разгладила помятый листок.

– «В долг не отпускаем. Только за наличные», – удивленно прочитала она. – Что это значит, мама?

Мама сунула руку в карман и извлекла несколько монет. Она никогда не выходила из дома, не захватив с собой немного денег – просто так, на всякий случай. Но, сосчитав монеты, мама нахмурилась.

– Это значит, что мы не сможем взять все, что я хотела. – Она постучала пальцем по списку, взвешивая ценность каждого пункта. – Эллери, возьми сахар. А ты, Мерри, чай.

– А я? – спросила Сейди, крутясь на месте. Ее юбка развевалась на искусственно созданном ветерке.

– А ты можешь сходить со мной проведать Молли Макклири, – сказала мама.

Она взяла Сейди за руку и повела ее к боковой лестнице, ведущей в комнаты, где жили Молли и Джебедайя. Раньше. Теперь осталась только Молли. Я не заходила в магазин с тех пор, как ушел обоз. Может, случившаяся трагедия оставила здесь свой след, легла на полки тенью печали и отчаяния. Но латунный колокольчик над дверью звенел так же бодро, как раньше.

Служащий магазина, юноша по имени Джозеф, коротко поздоровался, но его тут же перебил звон колокольчика. Ребекка скользнула в магазин и скрылась между рядов. Папа с Сэмюэлем должны были забрать нас на повозке, и я знала, что она надеется увидеться с моим братом.

Дверь снова открылась, и в дверь вошли одноклассницы Мерри. Заметив Джозефа за прилавком, они встали в кружок и принялись восторженно перешептываться.

– Добрый день, девушки, – приветствовал он их.

Они захихикали, а его лицо покраснело под стать ярко-рыжим волосам. Дверь снова открылась, и в магазин ворвалась Пруденс Латетон в сопровождении Коры Шефер.

– Что это за новости такие, что Макклири не отпускают в долг? – рявкнула она, не обращая внимания на попытки Джозефа поздороваться.

Тот слегка помрачнел.

– Эймос взял все дела в свои руки, после того как Джеб… Ну вы понимаете. До весны новых поставок не будет… Думаю, он просто хочет чувствовать себя спокойнее. Уверен, как только долги будут закрыты, все вернется на круги своя.

– Ох уж этот Старейшина! – вздохнула Пруденс. – Ладно, мне сегодня нужна только катушка ниток. Льняных, если найдется.

По пути к бакалейному отделу я заметила, что на полках стало пустовато, а выбор уменьшился. Внизу стояло всего три мешка муки. Обычно их было так много, что они то и дело валились людям под ноги, осыпая все вокруг белой пудрой.

На верхней полке стоял одинокий мешочек сахара. В нем было всего пять фунтов – меньше, чем написала в списке мама, но я все равно его взяла. Перед уходом попрошу Джозефа принести еще пять фунтов со склада и напомню, что на полки нужно добавить товара.

Пруденс все еще копалась в ящике с катушками, поднимая повыше то одну, то другую, чтобы внимательно рассмотреть цвет. Джозеф листал большую учетную книгу.

– Пожалуй, вот это подойдет, – решила наконец Пруденс, достала десятицентовик из кармана фартука и положила на прилавок, кивнув на прощание.

– Вообще-то, миссис Латетон, – пискнул юноша, – с вас немного больше.

Все женщины в магазине замерли и повернулись к прилавку.

– Больше? – удивилась Пруденс.

Служащий заметно смутился.

– Ну, потому что… – Он постучал пальцем по учетной книге, отыскав фамилию Латтеон.