Опасные красавицы. На что способны блондинки - [47]

— Но почему я вообще должна что-то знать? — с болью в голосе спросила Стаси.

— Давайте посмотрим на это с другой стороны. В разговоре с Дэнисом мне следует учесть все возможности. Полицейский должен быть чрезвычайно щепетильным, но не настолько, чтобы закрывать глаза на очевидное.

— Но что очевидно?

— Каким бы невероятным это ни казалось, но Дэнис может быть автором смерти вашего отца.

«Почему бы не высказать все начистоту? Почему бы не сказать прямо: „Вы замешаны, и я это знаю. Все это знают. Даже Джим Коллинз. Иначе он не ударил бы меня по голове“? Осторожно, дружище: помни, что сказали в посольстве. Кроме того, у тебя нет доказательств».

— Ему придется ответить на несколько вопросов на основании этой гипотезы, — вежливо добавил он.

— Но откуда я могу знать? Я же не могу рассказать то, чего не знаю. Судя по всему, вы предполагаете, что в этом — если это так — есть и моя вина. Мой отец… как можно говорить такие грубые, безжалостные вещи?.. Я очень, очень любила отца. Мы были очень близки.

Все это, конечно, правда…

— Эдди здесь нет, миссис Фланаган. Какие отношения были у вас с Дэнисом?

— По-моему, вы не имеете права задавать вопросы о моей частной жизни, — сдавленно произнесла она.

— Вы ее ни с кем не обсуждаете? — Учтиво. — Скажем, с Дэнисом?

— Разумеется, нет.

— Вы понимаете, что я задам ему этот вопрос?

— Вы намекаете, что в этой дружбе есть нечто… неблаговидное. Мне противно вас слушать. Дэнис — совсем юный мальчик. У него были проблемы — как у всех мальчиков его возраста, — надеюсь, вы это понимаете. Он не всегда находил понимание дома — такое тоже часто случается, или вы об этом не задумывались? — Свинцовая ирония.

— О да, задумывался. — С не менее свинцовой иронией.

— Он хотел уехать. Подумывал о поездке в Голландию. Я дала ему рекомендательное письмо для своего отца. Почему вы пытаетесь увидеть в этом что-то большее? Во мне он нашел — это так ужасно? — сочувствующего слушателя. Я пыталась поддержать его, направить по верному пути. А вы превращаете это в какую-то грязь.

«Да, — подумал Ван дер Вальк, — возможно, она говорит чистую правду; я не могу доказать обратное».

— Давайте попытаемся понять друг друга. При постановке диагноза врачи пользуются старым клише — зачем искать канарейку, когда вокруг столько воробьев? Другими словами, не нужно выискивать сложные редкие болезни, когда простые встречаются гораздо чаще. Полицейский работает примерно по такому же принципу.

Она встала, подошла к окну и выглянула на улицу. Открыла сумочку, порылась в ней и сказала тихим голосом, в котором не слышалось ни малейшего напряжения:

— Я забыла сигареты… можно попросить у вас?

— Конечно. — Он тоже встал.

Он не хотел сидеть в то время, как она стояла, и не только из соображений вежливости. Он поднес ей спичку, она прикурила, глядя ему прямо в лицо. На ее глаза навернулись слезы. «А вдруг все это правда? — устало подумал Ван дер Вальк. — Сегодня плохой день».

— Я пришла к вам, потому что очень любила отца. Я хотела помочь вам все выяснить. Раз вы считаете, что я могу помочь, я готова постараться. Но вы ведете себя грубо… и мерзко.

«Я почти был готов поверить тебе, — думал Ван дер Вальк, — если бы Джиму Коллинзу не пришла в голову блестящая идея напасть на меня. Или она принадлежала тебе?» Он только что заметил, что Стаси — левша. Он не собирался упоминать о нападении. Полицейский сродни крупье, он всегда старается приберечь что-нибудь про запас.

— Не заводитесь, — резко осадил он. — В Голландии я приложил много сил, чтобы узнать как можно больше о вашем отце. Я пытался понять, почему его убили. Одной из его характерных черт была любовь к женщинам. Довольно забавно — он всегда женился на них. Вы очень похожи на своего отца. Я обратил на это внимание, когда читал ваши письма, многое вы рассказали мне сами. Разводы здесь, разумеется, не приветствуются. Интересно, что ваши сестры не замужем. Вы же вышли замуж за Эдди. Однако из ваших писем становится ясно, что брак с ним для вас проблема. Я хочу понять, почему вы вышли за Эдди.

Она потрясенно смотрела на него широко открытыми глазами:

— Вы ничего не знаете обо мне, однако, судя по всему, вам удалось многое понять из моих писем. — Слезы высохли, теперь в ней преобладала злость.

— В одном из них вы упомянули физиологический крест, который вынуждены нести. Что вы имели в виду?

Она покраснела до корней волос:

— Эдди много пьет, только и всего.

— И иногда он вам изменяет?

— Спросите у него!

— А иногда вы ему изменяете?

— Об этом тоже спросите у него!

— А если я спрошу у Дэниса?

— И как вы думаете, что он вам ответит? — С сарказмом.

— Думаю, он скажет «нет».

— И я тоже. — С горечью.

— Но вопрос в том, поверят ли ему.

Не глядя на него, она сделала несколько шагов по направлению к кровати и вдруг упала на нее, молотя кулаками и выкрикивая «О-о-о!» в подступающей истерике. Утомительная дамочка. Зачем она пришла? Чтобы оправдаться. Эдди конечно же ничего ей не сказал о нападении на Сипойнт-авеню. Он просто убедил ее поехать и поговорить с этим парнем и наконец разъяснить ситуацию. А на нее надавили чуть больше, чем она ожидала. И в результате с ней случился припадок.