Опасное сотрудничество - [48]

В его кулаке была зажата одинокая полосатая роза.

Тибериус протянул ее Малкольму, но тот не притронулся к цветку. Он смотрел на розу в ужасе, его побелевшие губы раздвинулись, дыхание стало тяжелым. Вдруг, задыхаясь, Хелен соскользнула на пол, рухнув кучей черной тафты.

Каспиан наклонился к матери, когда миссис Тренгроуз ворвалась в комнату.

— Г-н Малькольм, простите. Боюсь, что шторм… — она прервалась, увидев Хелен Ромилли на ковре.

— Принеси уксус, Тренни, — устало сказал Малкольм. — Думаю, это будет долгая ночь.

Глава 10

По молчаливому соглашению мы снова собрались в гостиной, где из-за надвигающегося шторма в камине разожгли огонь. Шторы были опущены, чтобы не дать стучать дождю, но, казалось, беспокойство охватило группу. Хелен пришла в себя после обморока и устроилась на диване с пледом на коленях. Каспиан исчез и вернулся через несколько мгновений с Гекатой, уронив кошку на колени матери. Животное несколько раз потянулось, разминая когти, прежде чем сложить лапы и принять позу осторожного покоя на коленях своей хозяйки.

— Спасибо, дорогой, — пробормотала Хелен Каспиану. Он улыбнулся ей нежной улыбкой, а затем опустил голову, словно смущенный тем, что его поймали на акте доброты.

Остальные молчали, прислушиваясь к тиканью часов и потрескиванию огня в камине. Через некоторое время снова появилась миссис Тренгроуз, возглавляя Дейзи и еще одну служанку, несущих тарелки с бутербродами, хлебом с маслом и чашками дымящегося говяжьего бульона. Были также чайники с крепким черным чаем, и миссис Тренгроуз подала знак горничным обслуживать присутствующих.

— Имейте в виду, вы должны выпить по чашке говяжьего бульона. Он поддерживает, восстанавливает силы, препятствует, чтобы кто-то поддался шоку, — обратилась она к нам.

— Крепкий напиток, вы имеете в виду, — вставила Мертензия.

Она сидела на диване рядом с Хелен, не касаясь невестки, с любопытством следя за ней. Какой бы испуг Мертензия не испытала во время сеанса, она, похоже, решила прийти в себя. Я хорошо знала потребность объяснять необъяснимое. Легко забыть вещи, ждущие в темноте, когда согреешься на свету. Но напряженное выражение ее лица заставило меня задуматься, не испугалась ли она больше, чем хотела вспоминать.

— Мертензия! — резко окликнул ее племянник.

Его тетя пожала плечами, и Хелен вздрогнула.

— Не обращай внимания, Каспиан. Я в самом деле пью больше, чем следует. Это единственное, что успокаивает мою головную боль. — Она замолчала, позволив своим словам повиснуть в воздухе.

— Как бы то ни было, никто не может отрицать: произошедшего сегодня вечером достаточно, чтобы нарушить самую крепкую конституцию, — спокойно сказал Малкольм. — Признаюсь, я сам был поражен.

Красивый рот Каспиана изогнулся от презрения.

— Поражен! Вы выглядели так, как будто увидели призрак. То есть… — он резко остановился, теплый румянец накрыл его щеки. — Вы ведь этого не ожидали? — требовательно спросил он. — Вы смеялись, думая, что мамины таланты — это шутка, но теперь она смеется над вами, когда вызвала что-то.

— Что-то? Или кого-то? — тихо спросила Мертензия.

Тишина окутала комнату, за исключением звука потрескивающего огня, восходящего ветра и Стокера, счастливо жующего кусок пирога, который он раскопал за бутербродами. Я сделала строгое лицо, но на самом деле знала, что лучше не связываться с ним, когда он потворствует своей страсти к сладкому.

— Полагаю, Розамунда играла на клавесине? — спросила я Малкольма.

Он повернулся ко мне с удивлением.

— Почему вы спрашиваете? Да. Она была весьма искусна. Старомодное времяпрепровождение для современной девушки. Она не переставала высмеивать себя, но отказывалась бросить. Розамунда могла быть довольно упрямой, — добавил он с отсутствующим выражением лица, без сомнения думая о своей прекрасной невесте.

— Это был ее инструмент?

Он рассеянно кивнул.

— Свадебный подарок, не знаю от кого. Розамунда потребовала для него почетное место в музыкальной комнате. Перед свадьбой мы устраивали прием с ужином для гостей, чтобы отпраздновать предстоящий брак Она провела тот вечер, играя час за часом одну и ту же барочную мелодию.

— Ту, что мы услышали сегодня вечером? — заинтересовался Стокер.

Малкольм снова кивнул.

— Думаю, да. Все мелодии звучат одинаково для меня, — он слегка смутился. — Боюсь, я не понимаю музыку. Никогда не понимал.

— Ромилли немузыкальны, — вставил Каспиан. — Вот почему музыкальная комната обычно закрыта.

— Это правда? — удивилась я.

Малкольм пожал плечами.

— Там есть инструменты, на которых дедушка и бабушка играли, я плохо помню. Но по прошествии времени никто не проявлял интереса, кроме Люциана. Моего отца заставляли практиковаться в детстве, и он навсегда возненавидел музицирование. Поэтому, когда унаследовал замок, оставил комнату закрытой. На этом все закончилось, хотя Люциан пиликал в детстве. Он был единственным из нас, кто имел какое-либо отношение к музыке. Не думаю, что я заходил в музыкальную комнату более десяти раз за всю жизнь.

— До этого вечера, — заметила я.

— До этого вечера. Я, конечно, никогда не ходил туда после Розамунды…

Он не закончил предложение. Каспиан рассмеялся лающим смехом.