Опасное соблазнение - [30]

Охваченный инстинктивным желанием защитить любимую женщину, Мак процедил сквозь зубы:

– Как бы ситуация ни выглядела со стороны, это не Молли.

Когда ярость прошла, Мак услышал голос разума. Что, если он ослеплен желанием и воспоминаниями? Что, если он пытается ее оправдать, потому что не хочет, чтобы она была виновной?

Но Молли призналась ему, что много лет назад украла у Джеймсона деньги. Почему она не могла сделать это снова? Слепое доверие и преданность боролись в его душе с сомнениями и желанием во всем разобраться.

– Это не Молли, – сказал он, скорее самому себе, нежели своим братьям.

– Как ты можешь быть в этом уверен? – спросил Трейвис. – Она давно перестала быть частью твоей жизни. Ты не знаешь, какая она сейчас.

Конечно же, он это знал, но его мучили сомнения.

– Это не Молли.

– Мне хотелось бы, чтобы ты оказался прав, – ответил Грей. – Молли мне всегда нравилась, но мне нужны доказательства того, что она не воровка.

– А как же презумпция невиновности? – спросил Мак.

– Это хороший демократический принцип, но мы сейчас говорим о реальной жизни, Мак. Если новость об утечке средств просочится в прессу, она быстро разлетится по всему штату. Джеймсон очень популярен в Эшвилле. Представители СМИ его любят и уважают. Они поднимут шум, когда узнают, что в «Мунлайт ридж» снова завелся вор и что главный подозреваемый – это протеже Джеймсона и дочь человека, который когда‑то его обокрал. Мы все знаем, что «Мунлайт ридж» не нужен негативный пиар.

– А ты что думаешь обо всем этом, Трейвис? – спросил Мак.

Трейвис кивнул:

– Я согласен с Греем. За пятнадцать лет наша подруга детства могла измениться в худшую сторону.

У Мака засосало под ложечкой. В словах его братьев есть доля правды. Если бы подозрения пали на любого другого сотрудника «Мунлайт ридж», они отправили бы его в отпуск до окончания финансового расследования.

Проведение судебно‑бухгалтерской экспертизы и поиск улик займет достаточно много времени, и отпуск подозреваемого может продлиться несколько недель или даже месяцев. Такой длительный отпуск нанес бы удар по репутации Молли. Если она невиновна, она чувствовала бы себя преданной, морально опустошенной и никогда не простила бы Мака.

Здравый смысл говорил ему, что он должен послушать своих братьев, а внутреннее чутье велело ему доверять Молли, помнить, что она сама рассказала ему о своем вынужденном проступке, из‑за которого ее мучили угрызения совести все эти годы.

Воровкой вполне может оказаться Бет. От шантажа до воровства недалеко. Бет достаточно умна и способна сделать так, чтобы подозрение пало на Молли. Но затем Мак вспомнил, что Бет пришла в «Мунлайт ридж» относительно недавно, а махинации с кредитками, по словам Грея, длятся уже много лет.

Значит, это не Бет. Тогда кто, черт побери?!

Что, если это все‑таки Молли? Что, если она делала это не ради собственной выгоды? Ее безалаберные братья могли влезть в долги и шантажировать ее. Что, если ее мать действительно больна?

А может, он просто хочет, чтобы она была невиновна? Он был уверен, что Молли порядочная, и ей можно доверять. Но что, если он ошибается? Что ему делать тогда?

Молли поднималась бегом по задней лестнице в офис. В это летнее утро она чувствовала легкость во всем теле.

Она слышала, как в ранний час Мак выбрался из постели и шепотом велел ей спать дальше. Он нежно поцеловал ее в щеку, и она, послушавшись его, перевернулась на бок и крепко уснула.

Вчера Мак пришел к ней за полночь, и она проснулась от прикосновения его губ к ее плечу. Она попыталась с ним поговорить, но он накрыл ее губы своими и занялся с ней любовью. Он делал это долго, уделяя внимание каждому участочку ее тела. Она раз за разом трепетала в экстазе в его объятиях. Неудивительно, что после этого она спала как убитая.

Между ними существует магия. Они созданы друг для друга.

Остановившись на лестничной площадке, Молли положила ладонь на стену и вспомнила, как Мак чинил ее кукол, сломанных Грантом. Как он помогал ей с математикой, как он, сидя в первом ряду, смотрел на ее выступления, как они впервые занимались любовью…

Она была создана для Мака, а он для нее. Они были двумя половинками одного целого.

Может, им пора перестать этому сопротивляться?

Мак ее любит. В этом она не сомневалась. Когда призналась ему в своем самом ужасном поступке, он не стал ее осуждать, говорить ей, что она такая же, как ее отец.

Он понял, что она была вынуждена украсть деньги у Джеймсона, и, узнав об ее угрызениях совести, посочувствовал ей. Возможно, однажды его сочувствие и понимание помогут ей простить себя. Как только Джеймсон окрепнет, она признается ему в содеянном и вернет ему деньги с процентами. Она надеялась, что он окажется таким же понимающим, как его сын.

У нее не было никаких иллюзий относительно их с Маком будущего. Он вряд ли предложит ей стать его женой и матерью его детей. Он сказал, что через несколько недель ему нужно будет уехать по делам, но она не сомневалась, что он будет навещать их с Джеймсоном. Пока ее устраивало то, что происходит здесь и сейчас, и она не думала о завтрашнем дне.

Войдя в свой кабинет, Молли положила на стол сумку с ноутбуком, поморщилась при виде лежащей рядом стопки папок и едва удержалась от того, чтобы не пойти к Маку и не предложить ему улизнуть с работы. Они могли бы подняться на Типс‑Пойнт, а потом заняться любовью в домике на дереве. Вечером они могли бы съездить в новый ресторан в центре Эшвилла, выпить вина…