Опасное семейство - [9]

И чтобы самому не превратиться в такого же туполобого, как Мамон, он постарался вспомнить фамилию человека, сообщившего о стрельбе. Кваснюк его фамилия, Игорь Николаевич. А выезжали для проверки Замошкин с Кругловым.

Шкодин даже помнил короткий рапорт лейтенанта о том, что при осмотре виллы, принадлежащей Ю.П.Кирееву, и прилегающей к ней территории следов какой-либо перестрелки не обнаружено. Звуки же, напоминающие стрельбу из ручного стрелкового оружия, были произведены по той причине, что сотрудниками вневедомственной охраны проверялись праздничные фейерверки, которые все оказались бракованными. Ввиду позднего ночного времени провести тщательное обследование конкретного места на свалке, за пределами огороженной территории, где и проводилась проверка зарядов, не представилось возможным.

— Там, в рапорте, все написано, и пять подписей стоит. Двое наших и трое ихних, из охраны, — сказал Шкодин, полагая, что изложением фактически официального документа он успокоил старика.

— А саму территорию той виллы они, значит, тщательно осмотрели? — с неуловимой иронией спросил Михаил Матвеевич. — И ночная темень им не помешала?

— Так, стало быть…

Странно, подумал Шкодин, почему же он сам не обратил внимания на такое противоречие? Да, в общем-то, лично ему это было без разницы…

— А в чем смысл-то, отец? — спросил он. — Почему вас этот вопрос так волнует?

— Ох, сынок, — вздохнул Москаленко, — боюсь своими думками беду накликать… А пока выходит так, что уже четверо — это точно установлено — из большой компании, что поехала вчера на встречу с тем Киреевым, домой не вернулись. Про остальных еще не знаю. А там стрельба, сам понимаешь, чем пахнет дело.

— Да ну что вы, папаша! Может, просто загуляли мужики? Мне, кстати, и Замошкин говорил, что на вилле вчера гости были — сам губернатор, начальник нашего УВД, другие. Только они уже к тому времени разъехались по домам. А вы — про смертоубийство! Не берите в голову.

— Хотелось бы, сынок, хотелось бы… — тяжко вздохнул Москаленко и, извинившись, попрощался.

Известие о гостях облегчения не принесло. И Михаил Матвеевич, сам не зная зачем, пошел выяснять в городской справочной, где проживает Кваснюк Игорь Николаевич. К счастью, оказалось, недалеко, пешком двадцать минут. Это было хорошо, Михаил Матвеевич решил пройтись, успокоиться, обдумать и сопоставить уже известные факты.

Но Кваснюк уехал на службу в противоположный конец города. Одним словом, пока Михаил Матвеевич добирался до автосервиса, который охранял сотрудник ЧОПа «Сокол» Кваснюк, начался обед, и снова пришлось ждать. И когда наконец обеденный перерыв закончился и старику показали на Кваснюка — мрачного и неказистого внешне молодого человека лет тридцати с небольшим, Михаил Матвеевич, заготовивший заранее несколько четких вопросов к нему, обо всем забыл.

Кваснюк занял свое место у шлагбаума, который он поднимал и опускал вручную, и недружелюбно спросил, что старику от него надо.

Ну как объяснить человеку, который тебя в упор не видит, что у тебя пропал сын и ты думаешь о самом плохом?

Воспоминание о прошедшей ночи было неприятно охраннику, и вообще, он не говорил, а цедил слова, морщась при этом, как от головной боли. И Москаленко ограничился одним, наиболее важным для себя вопросом: уверен ли Игорь Николаевич, что не взрывали шутихи и петарды, а действительно стреляли?

Кваснюк посмотрел на старика как на ненормального.

— Дед, я еще на первой чеченской был, а на вторую сам по дури напросился, в контрактниках служил. Пока череп не пробили, суки. Кому ж и знать-то, как «калаш» лупит? А там не один, а минимум два было. И пистолеты тявкали… минуты три, не меньше. А за три минуты знаешь сколько народу можно положить? Вот и думай!.. А у тебя чего, пострадал там кто из знакомых? Почему интересуешься? Я-то подумал, братва разборку устроила, позвонил в ментовку, а они меня идиотом представили. Ладно, если тебе ничего больше не нужно, иди, не мешай работать.

— Да я только и хотел это узнать… — потерянно сказал Москаленко. — Я ведь тоже выстрелы слышал, да подумал, что мне показалось. А ты — человек опытный. Спасибо, сынок, извини.

Следующим в мысленном списке Михаила Матвеевича значился водитель, сержант Круглов, проживавший неподалеку, на Портовой, как и один из исчезнувших — Сергиенко. Подумав, старик решил идти к нему, но передумал и начал все же с Сергиенко.

Дверь сразу, не спрашивая кто, открыла молодая, черноволосая женщина с косынкой на голове. Увидев на пороге не того, кого ожидала, она как-то сразу осунулась, недружелюбно поинтересовалась, в чем дело.

Михаил Матвеевич, даже и не делая попытки войти в квартиру, сказал, что он отец депутата Москаленко, а в настоящий момент ищет тех, кто хоть что-нибудь может знать о его сыне и тех людях, которые были вместе с ним прошлым вечером на деловой встрече.

Женщина молча посторонилась, пропустила старика в тесную прихожую и закрыла за ним дверь.

— Я только что вернулась с комбината, — сказала она. — Там тоже никто ничего не знает. Правда, сказали, что в конце той недели на срочном собрании акционеров уволили директора Филиппа Алексеевича Савельева, а нового пока так и не назначили.