Опасное дознание - [58]
На пороге спальни Алан немного задержался. Он хотел Клэр так, что у него останавливалось дыхание, и все-таки решил предоставить ей последнюю возможность сказать “нет”. Но она приникла к нему, словно котенок. Ее губы были приоткрыты, и Алан перестал сопротивляться своему желанию. Поцелуй следовал за поцелуем, Клэр становилась все более нежной и податливой, все сильнее и сильнее прижималась к нему, пока он уже не смог сдержать своего стона.
Этот-то стон и испугал ее, отбросил прочь из тумана страсти, который окутывал обоих. В то же мгновение Алан почувствовал напряжение Клэр и ослабил свои объятия. Было так непросто позволить ей уйти, когда каждая клеточка его тела жаждала продолжения. И все же он отпустил ее, побоявшись напугать.
Клэр порывисто вздохнула и чуть отстранилась. Алан знал, что без всякого протеста должен позволить ей уйти, но все-таки не выдержал.
— Клэр, что с тобой?
— Я… Прости меня, Алан. Прости…
— Тебе не за что просить прощения, дорогая. Не за что. Я испугал тебя?
Клэр быстро замотала головой, отодвинувшись от него еще немного.
— Прости меня. Это только… только… О, я просто боюсь разочаровать тебя!
Алану понравилась ее прямота, отсутствие кокетства в ответе. Она не старалась притвориться, что ничего особенного не произошло, не скрывала, что поняла его желания и что сама хочет того же. Она просто сказала правду, хотя ей было, наверное, очень трудно сделать это.
— Ты не разочаруешь меня, Клэр.
— А вдруг?..
— Ты просто не сможешь. Не сможешь потому, что я от тебя ничего не требую. Все будет так, как ты хочешь.
Никто никогда не говорил ей таких слов, в них было трудно поверить, да Клэр никому бы и не поверила — никому, кроме Алана. Она облегченно вздохнула и сама обняла его…
Алан оставил свет в коридоре включенным, а дверь, ведущую в спальню, слегка приоткрытой. Он не хотел, чтобы Клэр смущалась своей наготы, но ему хотелось видеть ее тело.
Стоя рядом с кроватью, он поцеловал закрытые глаза Клэр и начал раздевать ее. К обеду она надела простое платье из мягкого голубого трикотажа, у него была сложная застежка, и Клэр онемела от изумления, когда Алан ловко расстегнул ее и начал не спеша стягивать платье, покрывая ее плечи нежными успокаивающими поцелуями. Его руки слегка дрожали от волнения и трепета, которых ему давным-давно не приходилось испытывать. Разве что в ранней юности. Он желал эту женщину больше, чем какую-либо другую, даже из тех, на которых чуть было не женился. Алан не мог бы сказать почему: ну разве можно объяснить физическую тягу к одной женщине и холодное равнодушие к другой? Он только чувствовал, что жаждет Клэр, и боялся одного — ее страха…
Но с ее губ не сходила улыбка наслаждения, и Алан успокоился. Он начал осторожно снимать комбинацию, и та с легким шелестом соскользнула на пол.
И тут глаза Клэр открылись, в них промелькнула вспышка тревоги, но под градом нежных поцелуев исчезла. И снова Клэр расслабилась со слабым вздохом, который сказал Алану, что она без всякого намека на страх хочет быть с ним.
Это затронуло в его душе самые глубины, которые давно были холодны и пусты. А ведь он отказывался думать о Клэр как о какой-то особенной женщине. Они оба притворялись, что ничего необычного не происходит, что они держат свои чувства под контролем… и вот, пожалуйста! Похоже, все старые преграды в душе Алана были сломаны, словно дамба во время шторма.
Конечно, любовная связь может причинить им обоим боль. Адскую боль. Но он проклял бы себя, если бы попытался спастись от нее…
Нежные прикосновения зачаровывали Клэр, перенося ее через страх и колебания в чудесную страну любви. Только сейчас она начала понимать, что никогда раньше не была в этой стране. Никто никогда не ласкал ее так, чтобы и самому ощущать радость, потому что дарить так же приятно, как и получать.
Кажется, впервые в жизни Клэр почувствовала, что кому-то важно доставить ей удовольствие. Она начала понимать, что ее любят. Не берут, а одаривают, любя! Этот мужчина, который совсем недавно казался далеким и чужим, заботился не о своих, а о ее эмоциях.
Клэр медленно отвела голову назад и посмотрела на Алана темными от страсти глазами.
— Пожалуйста… — простонала она, не зная, как еще выразить свое нетерпение.
Это был едва слышный шепот, но на губах Алана заиграла нежная улыбка.
— Да, милая, — хрипло пробормотал он, — да, дорогая…
Снятый бюстгальтер обнажил ее груди, но Клэр почувствовала только облегчение оттого, что еще одно препятствие исчезло. Когда Алан наклонился и стянул с нее колготки и трусики, Клэр полностью отдалась своим ощущениям. Она сейчас не желала думать о том, что в решающий момент опять испугается и окаменеет. Ей нужно было прочувствовать, как ее любят, как с ней нежны — пережить то, чего она всегда была лишена. Физическая близость лишь малое выражение этой потребности. Если бы Алан просто хотел крепко обнять ее и гладить, словно котенка, она тоже была бы довольна. Он любил ее, и только это имело самое большое значение!
Клэр почувствовала прохладные простыни под собой и на мгновение опять испытала приступ страха. Но Алан был рядом с ней — теплый, сильный, нежный… И место страха заняло доверие. Наверное, из-за того, как ласково притянул он ее к себе, как бережно касался кончиками пальцев… Эти прикосновения так успокаивали… и…
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
Лия уже давно махнула рукой на свою личную жизнь. Брак не удался. Бывший супруг оставил после себя квартиру, счет в банке и… право в любое время поплакаться ей в жилетку. Всех-то и радостей было у молодой женщины – съездить на дачу и душевно поговорить со стариком Филиппом Ивановичем, что был ей вместо отца родного. Именно «был» – ведь его убили... А в убийстве обвинили беспризорника Сашку, которого Лия даже усыновить собиралась. Не совершал мальчишка такого зла! Просто в лотерее судьбы ему достался несчастливый билетик – и чужая вина упала на его плечи.
Марьяша увидела Артема на встрече выпускников в школе, но подруга Нинка увела красавца. В тот же вечер Марьяша обнаружила в мужском туалете школы труп. Потом она заметила Артема выходящим из двери соседской квартиры с пистолетом в руке. Соседа, естественно, нашли мертвым. А следователь, подловив ее во время дачи показаний, заставил свидетельствовать против Артема на суде. Тот сказал, что, когда выйдет, найдет ее и задушит. Однако следователь постарался дать ей новые имя и фамилию, прямо как на Западе при защите свидетелей.
Сергей Хаустов не верил в случившееся. Его брата Лешку убили! Зарезали в собственной квартире. Как могла Зоя, сдувавшая с Алексея пылинки, пойти на такое?! Ради денег, что унесла потом в кожаном кейсе? Но она ведь ни в чем не нуждалась. У нее и так всего было в достатке. Оказывается, смогла. И заранее подготовилась: заставила мужа снять колоссальную сумму со счета как раз перед дальним путешествием, в которое они собирались… Прошло три года, Зою нашли… под полом служебного гаража Сергея. Старое дело подняли, и сразу же появились новые жертвы…
Личная жизнь Александры резко начала меняться после того, как на нее внезапно обрушилось огромное наследство. Странное поведение любовника, скоропалительная женитьба совсем юного сына на стервозной девице... Неизвестные похищают сына и его молодую жену, а в квартире Александры устраивают погром. И понять, что все это значит, женщина смогла лишь тогда, когда вернулась в городок своего детства. Оказалось, что все дело в ее прошлой жизни.