Опасное богатство - [89]

Джудит не могла помешать внезапно возникшему у нее подозрению и довольно сдержанно сказала:

– Я не могу взять на себя такое поручение. Я для капитана Аудлея не представляю никакого интереса и не имею на него никакого влияния.

В глазах у графа появилось выражение полного понимания. Он смотрел на Джудит с каким-то циничным спокойствием, которое ей не очень понравилось:

– Вы ошибаетесь, мисс Тэвернер.

– Я вас не понимаю.

– Я не разрешу вам выйти за него замуж. Вы друг другу не подходите.

Мисс Тэвернер побыстрее прошла в свою спальню и захлопнула дверь с такой силой, в какой не было нужды.

Джудит снова встретила графа за обедом, и казалось, граф совсем позабыл, что сказал ей что-то неприятное. Джудит держалась очень холодно. Он делал вид, что не замечает этого. Спустя какое-то время Джудит пришла к выводу, что сколь бы высокомерно она ни держалась, это вызовет у графа такое же полное безразличие.

Леди Фэйрфорд получила посланное с экспресс-почтой письмо и охотно согласилась, чтобы ее дочь задержалась в Ворте еще на пару дней под присмотром миссис Скэттергуд. А присутствие мисс Фэйрфорд легко примирило Перегрина с изменениями в их с сестрой планах. Таким образом, в понедельник граф покинул свое имение в полной уверенности, что его гости будут, к своему большому удовольствию, заняты друг другом до самого его возвращения. Более молодые гости были во всех отношениях довольны жизнью – в их распоряжении оказались всегда оседланные для верховой езды лошади, в Лонг-Хэмптоне проводились ассамблеи, да к тому же они прекрасно обходились обществом друг друга. Капитан Аудлей оказался обворожительным хозяином. И прошло совсем немного времени, как и Перегрин, и его сестра искренне полюбили капитана. Перегрин же в душе стал считать, что Аудлей – просто образец, которому он хотел бы подражать. Так, незаметно для всех, пролетело три недели. И к тому времени, когда, наконец, надо было разъезжаться, у каждого из гостей сложились друг с другом прекрасные отношения. Мисс Тэвернер, насколько это допускалось ее представлениями о хорошем тоне, разрешила капитану оказывать ей всяческие знаки внимания. Но сама она ни чуточки в него не влюбилась. Когда же Перегрин спросил, может ли она себе представить, что выйдет за капитана замуж, Джудит ответила без малейшего колебания:

– Боже правый! Конечно же нет, Перри! Как это могло прийти тебе в голову?

– Мне казалось, он тебе очень сильно нравится.

– Ну и что же, что нравится? Он всем наверняка нравится!

– Ну ладно, Джу! Я вот что тебе скажу – я бы нисколько не возражал, если бы ты и в самом деле вышла за него замуж. Он – отличный малый!

Джудит улыбнулась.

– Полностью с тобою согласна! Только он совсем не такой человек, в которого я могла бы влюбиться. В нем есть каюое-то непостоянство, он привык всем всегда угождать, а это все мешает мне воспринимать его всерьез!

– А я уверен, что он в тебя влюблен.

– А я уверена, что он влюблен в меня ничуть не больше, чем в любую другую особу женского пола, у которой не страшная внешность! – засмеялась в ответ Джудит.

Больше они эту тему не обсуждали. К концу января Тэвернеры снова перебрались в Лондон. А через неделю они отправились в Остерлейский парк. Перегрин вновь погрузился во все городские удовольствия. Но даже он счел присланное им от леди Джерси приглашение настолько лестным, что отказаться от него было бы просто невозможно. Перегрин ничуть не возражал. Проведя целый день на бирже Таттерсолла, он стал склоняться к мысли, что задержаться за городом было бы совсем не так плохо.

– Я с вами согласен, – сухо сказал кузен. – Это совсем не плохо, если по прошествии одной недели в городе вы заявляете, что этого хватит!

– Ну что вы! – возразил Перегрин. – Все совсем не так скверно, я думаю. Мне просто чертовски повезло – Фитц поручил мне поставить на лошадь под кличкой Тайный Поцелуй. Я открыл эту скотинку в календаре Бойли – превосходный кандидат для скачек с препятствиями! И все же – кто должен был победить на этих самых скачках? Какой-то там простак, о котором, могу поклясться, никто ничего и не слыхал! Никогда не было у меня такого невезения! Я не так уж ловко сижу в седле, как мне бы хотелось, но, полагаю, когда я вернусь из Остерлея, удача ко мне вернется.

– Очень на это надеюсь. Вы не слишком хорошо выглядите. Со здоровьем все в порядке?

– Как никогда! Если я сегодня выгляжу хуже, то это потому, что вчера вечером Фитц, Аудлей и я немного перестаралась. – Он достал свою табакерку и протянул ее кузену. – Пожалуйста, попробуйте мою смесь! Это отличнейший табак, просто чудо!

– Это тот самый табак, который вам подарили на Рождество? Нет, спасибо, не надо. Джудит не спускает с меня глаз, и мне бы не хотелось, чтобы она видела, как я пользуюсь надушенным табаком.

– Да что вы! Вы очень ошибаетесь! – заявил Перегрин, беря себе понюшку табаку и захлопывая табакерку. – Даже Питершем сказал, что этот табак просто исключительный?

– Лично меня больше волнует мнение Джудит, нежели мнение Питершема.

– О Боже! Ну это же неразумно! – с братским укором воскликнул Перегрин.

Вскоре он ушел, чтобы присоединиться к мистеру Фитцджону. Мистер Тэвернер повернулся к Джудит, которая тихо сидела у камина за своим шитьем. Мистер Тэвернер спросил ее: