Опасно близкая для тебя - [97]
– Идиотка! – вспылил Дима и отключился. Она в красках представила себе, как он сейчас клянет ее на чем свет стоит. Ну и ладно, здоровее будет.
Лена сходила в душ и, облившись солнцезащитным кремом с головы до ног, отправилась на прогулку. Добравшись до Нескучного сада, она села на берегу и, достав скетчбук, стала рисовать. Пока карандаш плавно скользил по бумаге, она думала об Иветте и их последнем разговоре, который произошел в день ее выписки.
– Клим едет со мной в Италию, – сказала она и посмотрела на Лену с вызовом. – Мы проведем там отпуск.
– Хорошей поездки, – спокойно ответила Лена, хотя ее захлестнуло отчаяние. Они снова вместе? Хотя он ведь не говорил, что бросит ее. С чего бы каким-то изменениям произойти?
– Он выбрал меня, понимаешь? – наклонившись к ней, низким голосом проговорила Иветта. – И так будет всегда.
– Пока он не возненавидит тебя за то, что ты сломала ему жизнь, – набравшись смелости, сказала Лена. Иветта отпрянула, словно сказанные Леной слова ужалили ее.
– Этого никогда не случится, – с уверенностью произнесла Иветта. – Не смей ему больше звонить и писать слащавые глупости.
– Иначе что? Ты подашь на меня в суд? – усмехнулась Лена.
– Найму кого-нибудь, чтобы на тебе живого места не осталось, – ядовито произнесла Иветта. – И тогда тебя накроет море неизведанных ощущений.
– Лучше найми себе психиатра. Это будет твоим самым выгодным вложением в себя, – не сдержалась Лена. Иветта смерила ее взглядом, полным ненависти, и медленно удалилась.
Клим не приехал забирать ее из клиники, за ней заехала ее мать, из чего Лена сделала выводы, что девушка выдает желаемое за действительность. Их отношения дали трещину, и он теперь сторонится ее. А потом она узнала, что Клим – сын ее отчима.
В тот вечер мама снова была в отъезде, и они с отчимом сидели в гостиной и пили вино. Он выглядел растерянным, но счастливым. На губах то и дело появлялась глупая улыбка, и это трогало Лену до глубины души. Она никогда не видела отчима таким.
– Когда узнаешь, что у тебя есть сын, которому двадцать семь, понимаешь, что ничего не знаешь о жизни, – сказал отчим, наливая второй бокал. – Он был зачат в ту ночь, когда умерла моя жена. Мы с его матерью очень плохо расстались, было много претензий. В основном по моей вине, я был не в адеквате. Потом я уехал и ничего не знал о ее беременности. Не знаю, как бы все сложилось, если бы она сказала мне о ней. Может быть, я воспринял бы этого ребенка как наказание. А может быть, все сложилось бы намного лучше, чем тогда, я уже не могу этого узнать. Но сейчас я счастлив, что у меня есть еще один сын.
– Вы сразу почувствовали в Климе родного человека, – сказала Лена.
– Он очень похож на свою мать.
– Вы любили ее?
– Это была страсть, которая случается раз в жизни и не забывается никогда. Даже если отношения не складываются, об этой вспышке вряд ли забудешь, – с легкой ностальгией проговорил отчим. – Как шрам от ожога. Тускнеет с каждым годом, но ты все равно знаешь, что он у тебя есть.
– С моей мамой у вас иначе?
– Абсолютно. Это спокойная любовь, в которой есть поддержка и понимание. И уважение, что очень важно, – сказал отчим. – Не надо строить мелодраматические предположения, что я уйду к Наталье от твоей матери. Этого никогда не будет.
– Я даже подумать об этом не успела, – улыбнулась Лена.
– Приятно, что ты не сомневаешься во мне!
– Как Клим воспринял такую новость, что вы его папа? – спросила Лена и заволновалась. От одного упоминания его имени сердце начинало биться чаще.
– Он немного в смятении, но рад. – Улыбка отчима стала более уверенной. – Нам еще надо столько узнать друг о друге, ведь мы потеряли целых двадцать семь лет… Надеюсь оставшихся дней на это хватит. Думаю, мы станем друзьями.
–Я буду очень счастлива за вас, – задумчиво проговорила Лена и допила вино. Отчим тут же наполнил ее опустевший бокал.
– Вы разобрались в ваших отношениях?
– Клим меня бросил, – вздохнув, сказала Лена.
– Неожиданно. Знаешь, я понаблюдал за его общением с Иветтой, – помолчав, сказал отчим. – Даже если там и что-то было по какой-то причине, то сейчас между ними бездна.
– Вы мне его сватаете? – усмехнулась Лена.
– Так оба моих ребенка будут пристроены. Ну, отлично же я придумал, да? – засмеялся отчим. – Я хочу, чтобы вы сошлись, очень хочу. Но только вам решать, что вы чувствуете и готова ли ты его простить.
– Простить – это ведь никогда не вспоминать о прошлом, да?
– И не чувствовать вины.
– Даже если ты не виноват?
– По отношению к себе. К тому, что когда-то ошибся, или страх, что можешь ошибаться, – с видом знатока сказал отчим. – Нет ошибок, есть лишь последствия от решений.
Лена кивнула и облизала губы, на которых был вкус вина.
– Доверься жизни, она всегда знает, как лучше. Главное – напоминать ей, чего ты хочешь на самом деле, – сказал отчим, и они чокнулись.
Рядом с Леной села женщина лет сорока. У нее был любопытный взгляд, и от нее пахло грейпфрутом и солнцем. Она заглянула Лене через плечо, разглядывая набросок, но тут же смутилась своего порыва и подалась назад.
– Простите, – смущенно пробормотала она. – Любопытство – мой враг, я не хотела влезать в ваше личное пространство.
Что сказать об этом парне? Формально, он на 100% мне не подходит. Его электронные письма отчасти раздражают и отчасти смешат. Хорошо, больше смешат, чем раздражают. Они так освежают. Меняют. Волнуют. Но когда я стою рядом с ним, мурашки бегут по телу, и я ловлю себя на мысли, что жизнь состоит из размышлений о его электронных письмах. Встречайте умную, сексуальную девушку, озабоченную карьерой, нью-йоркского сноба – Чарли Ричардс. У нее есть все, кроме счастья, до той поры, пока она не встречает Лэйтона Гриффина.
Любовь была моей слабостью. В свете истины ничего не скроешь. Дерек зажег искру в моем сердце, подарил надежду на любовь, которую я уже не ожидала найти. Тем не менее, нашей связи не хватало элемента, способного ее разжечь. Ослабленные обидой, наши отношения развалились под тяжестью лжи, медленно превращаясь в пепел. Ради него я принесла себя в жертву и поплатилась за это. К тому моменту, как Брендон вошел в мою жизнь, тоска льдом сковала мое сердце. Но судьба не закончила со мной. Его кристально-голубые глаза и нежные прикосновения возродили желание, замершее глубоко внутри.
Как только я ее увидел, она пробудила что-то глубоко во мне. Дикую потребность. Отчаянное желание. Она потеряна, одинока и нуждается в укрытии на время шторма. И я сделаю гораздо больше, чем согрею ее. Я ее заполучу. Некоторые считают, что не бывает никакого «долго и счастливо». Но сегодня все изменится. Я покажу ей, что я — больше, чем мужчина гор. Я — ее чудовище.
В первый раз, когда я встретил её, мне захотелось ударить её. Во второй раз, я знал, что хочу её. А в третий раз, джентльмен промолчит. Так что думаю, хорошо, что я не джентльмен… верно? Давайте сразу же с этим разберёмся: я люблю женщин. Мне нравится, как они выглядят. То, как они пахнут. То, как они себя чувствуют. Особенно, как они себя чувствуют. И я поставил перед собой цель, отыметь всех женщин, которые разделяли со мной постель. Потом я встретил её. Сумасшедшая, как чёрт и совершенно не заинтересованная во мне.
Шестнадцатилетняя Сибилла оказывается в диких условиях – в прямом смысле! Частная школа, в которой она учится, отправляет учеников на природу. Целый семестр вдали от цивилизации – без мобильников, любимых книг и простых удобств. Такая жизнь кого хочешь доведет до истерики, а уж неуверенную в себе старшеклассницу, переживающую первую влюбленность, и подавно. Ситуация усложняется, когда в безумный, но знакомый мир Сибиллы врывается Лу. Новенькая не горит желанием играть по правилам стаи и с кем-то дружить.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.