Опасная ставка - [8]

— Я уже все знаю, Эдик, — мягко сказала она. — Сафин вас уже обработал и приставил своих горилл. Я заметила их на улице.

— А вы рискуете, ведь они могут вас увидеть?

— Эти недоумки меня не знают. И тем более я одета по вечернему весьма скромно. Они даже не обратили на меня внимания.

Действительно, она была одета в неброский темно серый костюм. Простенькая прическа и очки, придавали ей вид учительницы.

— Вы не передумали? — спросила она.

— У меня есть небольшие сомнения, — откровенно признался я. — Если я не выполню их приказ и приду первым, то мне не жить. Они меня там же на ипподроме и закопают. И потом ваш муж! А если он узнает? Ладно я, может быть как — нибудь выкручусь, но и вы будете в опасности. Мне еще не доводилось встречать таких красавиц. Вы прекрасная женщина и мне не хочется вас подвергать опасности.

Вдруг ее улыбка исчезла, и она сурово спросила: — Вы передумали? Неужели струсили! Вы же мне обещали! — она слегка повысила голос и разочарованно глядела на меня.

— Нет, что вы, я не струсил! — воскликнул я. — Если все сорвется, вам несдобровать!

— За меня не волнуйтесь! — я выкручусь. — А чтобы вы уверенней себя чувствовали, вот держите это, — и она передала мне пистолет "ТТ". Потом она вынула из дамской сумочки конверт и протянула мне.

— Это задаток пять тысяч долларов, — сказала она.

Я взял конверт и небрежно сунул в карман пиджака. Из этого следовало, что решение принято в ее пользу.

— А теперь нужно вспрыснуть это дело и выпить по бокалу вина, чтобы наш план не сорвался, — заявила она по — деловому и изучающее посмотрела на меня.

Я наполнил ее бокал мартини, а себе налил коньяк ереванского разлива. Мы выпили и стали обговаривать пути отхода, в случае победы Бриллианта.

Глава 6

— Ровно семь, Эдик, пора вставать! С тобой всё в порядке? — спросил Титов, входя в комнату.

— Всё нормально.

— Сам тебя отвезу. Я в гараж за машиной.

Я умылся холодной водой, причесался и надел куртку. Из комнаты вышла Лиза и приблизилась ко мне.

— Эдик, ты хорошо выглядишь.

— Благодарю.

— Сергей уже скоро подъедет к подъезду. Удачи, Эдик!

— Спасибо за всё и прощай.

— А ты разве не вернёшься?

— Если честно, то я сам не знаю.

— Подожди, — сказала она и исчезла.

Спустя минуты две, Лиза вернулась и повесила мне на шею нательный крестик.

— А это зачем? — удивился я.

Она перекрестила меня — Христос тебя храни! А теперь ступай.

Выйдя из подъезда, я заметил, что подъехал мерседес Сафина. За рулем сидел Макс, на заднем сиденье — Улыбин.

— Решили подкинуть тебя, — сказал Улыбин, высовываясь из окна. — Ну как ты?

— Всё в порядке! Меня Титов подбросит.

— Сами доставим, — проворчал Макс.

Титова ещё не было. А по пустякам затевать ссору, не было причин.

Когда мы подъехали к ипподрому, Макс, не оборачиваясь грозно рявкнул:

— Запомни, Филин, придешь вторым, а иначе тебе кранты!

— Давай без пены, — ответил я. — Мне итак всё понятно.

Макс поставил мерседес на стоянку, и мы вышли из машины. Не спеша прошли в административный корпус через задний вход.

Около раздевалки нас встретила толпа болельщиков. Я и Игнат, нырнули в раздевалку, а Макс остался за дверью.

В помещении было несколько жокеев, среди них я увидел знакомые лица. Меня никто не знал. В просторной комнате звучали шутки и хохот полуодетых людей, происходила обычная суета скакового дня. Игнат дал мне белые бриджи и водолазку, а также скаковые сапоги из искусственной кожи, плотно обтягивающие ноги. Потом Игнат, вручил мне скаковой черный удлиненный камзол и белый шлем с очками. Я натянул шлем на голову и надел камзол, а затем спросил: — Сколько сегодня скачек?

Он вытащил два фиксатора из кармана своего костюма и передал мне. Я надел их на запястья, чтобы при скачке ветер не задирал мне рукава камзола.

— Три, — ответил он, — насколько мне известно.

Я пошёл вместе с Игнатом, захватив седло с подвязанной подпругой и стременами, шлем болтался у меня на затылке. По мнению судей, общий вес оказался в норме для Бриллианта.

Я, держа в руках седло, в сопровождении Игната и сторожевого пса по имени Макс вышли из здания, где нас ждал конюх и Бриллиант. Он оседлал жеребца и повел его в падок. Игнат и я двинулись следом, рассуждая о скакунах участвующих в заезде. Я огляделся по сторонам и выплеснул Игнату всё, что у меня накипело:

— Я всегда вел честную игру на скачках, и не привык чтобы мной командовали и указывали каким прийти: первым, вторым или третьим…

— Вы намерены проиграть? — спросил он, искоса подозрительно поглядывая.

— Я не провидец. Заранее исход скачек предугадать невозможно.

Он долго смотрел на меня, потом сказал: — Сафин давно уже занимается этим бизнесом. Мне уже надоели эти липовые скачки.

— Тогда зачем вы их организуете?

В ответ Игнат что — то невнятно буркнул. Мы не смотрели друг на друга.

— А если не исполню его приказ? У меня будет шанс выкрутиться?

Игнат тревожно огляделся, будто опасался, что нас подслушивают.

— Это было бы верхом безрассудства с вашей стороны! — произнёс он растерянно. — Вы должны выбросить эту мысль из головы.

Я огляделся, но Марины нигде не было видно.

***

Когда наступило время, я сел на жеребца и двинулся в сторону скаковой дорожки. В теле возникло знакомое возбуждение. Я испытывал наслаждение, приближаясь к стартовым воротам. Быстрота и напор, опасность и риск, принятие мгновенных решений: вот что не хватало мне в жизни. Я чувствовал в себе склонность к авантюрам.