Опасная седина монет - [65]
Слышно было, как Леший за дверью долго ходил из стороны в сторону. Потом раздалось:
— Слышь? Ты спать ложись. Пора уже. Подушки там нет, но клок соломы найдешь! — И вновь затих.
Попытка продолжить разговор ни к чему не привела, и Глеб на ощупь примостился у бревенчатой стены сарая. Леший больше не подавал звуков, и где он находился, для Глеба уже не имело значения. Вдобавок Корозов понятия не имел, где расположен сарай и что вокруг него.
Всю ночь Глеб промучился. Пока в прорехах кровли стояла темень, давило угнетающее чувство. Когда в дырах темнота стала блекнуть, появилось чувство уверенности. Голова от бессонной ночи гудела, избитое тело болело, тем не менее начала появляться пружинистость не только в мыслях, но и в стонущих мышцах.
На рассвете Глеб несколько раз громко постучал в дверь сарая, но ответа не получил.
Не видя, как из небольшого оштукатуренного домика на невысокое крыльцо выступил Леший, Корозов терялся в догадках, что происходит за стенами сарая. Остановившись на крыльце, Леший хмуро уставился на сарай. Между сведенными бровями напрочь засела глубокая складка, делая лицо озабоченным. Оно было помятым, невыспавшимся.
Как и Глеб, он всю ночь не спал. Хотя лежал на мягкой постели, однако бесконечно ворочался, глаза не закрывались. Часто вставал, не включая свет, ходил по скрипучим половицам, по шершавому половику, что-то бормотал себе под нос, как столетний дед, раздвигал занавески, выглядывал в окно, задумчиво нервно смотрел в глубокое черное небо, пил воду и опять ложился. А затем опять вскакивал, и все повторялось, как по сценарию.
Всю ночь подобно Глебу, напряженно думал. А подумать было о чем. Вечерний разговор через дверь с Корозовым привел его мысли в движение. Они метались от одной извилины мозга к другой, не находя выхода. И так до рассвета. И это его плющило, как цыпленка табака.
Сейчас на крыльце он по-прежнему находился под гнетом своих мыслей. Стоял на месте и не двигался.
Будто почувствовав присутствие Лешего, Глеб постучал в дверь с новой силой. Леший, наконец, сошел с крыльца и приблизился к сараю:
— Что надо?
— Открой дверь! — потребовал Корозов. — Я же не скотина, чтобы ходить под себя!
Ничего не ответив, Леший вернулся к крыльцу, сел на ступеньку, вздохнул и посмотрел на часы на запястье. Так сидел долго и думал, не отвечая на требования Глеба. Потом снова глянул на время, встрепенулся и подал голос:
— Слышь, ты жить хочешь?!
— А ты, Леший, отказался бы? — спросил в ответ Глеб. — Ведь Папа и тебя в любой момент может в расход пустить! Ты готов к этому?
Опять последовало долгое молчание. Вслед за тем Леший завозился, сделал глубокий вдох, задержал воздух в легких и с внутренней дрожью медленно выдохнул:
— Про меня другой случай.
— Так и живешь, Леший, от случая к случаю! — сказал Корозов.
Снова Леший долго ломал голову, прежде чем ответить:
— Каждый жрет свой пирог!
— Только Папа и к твоему пирогу прикладывается, — усмехнувшись, уколол Глеб.
Не прореагировав на замечание, будто не слышал, Леший упорно напрягал мозг над проблемой, которая явно съедала его, но разрешить которую он никак не мог осмелиться. Стал часто поглядывать на часы и начинал нервничать. Соскочив со ступени, маятником задвигался по пустому двору.
Утро во всю мощь входило в свои права. Ярко засветило солнце, выползая из-за горизонта, еще не палящее, но уже обещающее нестерпимую дневную жару.
Где-то поблизости залаяла собака. Корозов услыхал, и в голову пришла мысль, что неподалеку живут люди.
Зная, что скоро должен подъехать Папа, Леший нервничал все больше. Думы становились, как пудовые мешки с солью, и разъедали мозг.
Меряя своими шагами небольшой двор, Леший не заметил, как начал считать их. Раз, два, три, четыре… восемь… двадцать… сорок… пятьдесят… Очнувшись от тупого счета, вздрогнул. Попытался собрать мысли воедино.
Не видя всего этого, Корозов у двери прислушивался к шагам Лешего, интуитивно чувствуя какую-то озабоченность того.
Сквозь щель под дверью и в прорехи кровли пробивались узкие лучики утра.
Неожиданно шаги затихли. Некоторое время Глеб ничего не слышал. Потом снаружи звякнул запор, и дверь распахнулась. Яркий солнечный свет полосой ударил в темноту сарая, разрывая и уничтожая ее.
В дверном проеме возник Леший с увесистой палкой в руке. Глеб сощурился, отодвинулся. Вид парня насторожил. Тот стоял нагнув вперед голову, глядя на Корозова из-под бровей. Глеб напружинился, собрал себя в кулак. Боль в теле в один миг куда-то ушла.
Постояв минуту молчком, часто моргая глазами, словно собираясь с мыслями, Леший наконец вымученно, с заминкой, через силу выговорил:
— Слышь, срочно передай Акламину адрес хаты, где залег Папа. Запомни: улица Декабристов, двадцать восемь. Только лично!
Подумав, что ослышался, Корозов раскрыл рот, но Леший не дал ему говорить, опять мрачно сказал:
— Ты не тяни резину, Папа через десять минут будет, он точность любит! На-ка этот дрын, шарахни меня по башке, чтоб кровь была и в отключку я ушел, чтоб Папа нашел меня в беспамятстве! Смотри, чтоб, как положено, чтоб Папа поверил! Давай! — Он бросил палку на землю и, не двигаясь с места, посоветовал: — Уходи по другим улицам, чтоб Папа не взял тебя как голенького!
В бизнесе нередко многое определяется выбором партнеров. Когда выбор неудачен, все запутывается в тугой узел неразрешимых проблем. В такой ситуации приходится балансировать на грани жизни и смерти. У Глеба Корозова дела шли хорошо, пока не возникла жизненная опасность, в которой он заподозрил своих партнеров. Тревога нарастала, как снежный ком, который, казалось, вот-вот накатит и раздавит. Возможно, так и случилось бы, если б в этих обстоятельствах не пришла помощь, откуда Глеб не ждал.
Знал бы Иван Млещенко, чем обернется для него покупка загородного дома, — никогда не покупал бы. Привычная спокойная жизнь понеслась в пропасть, захватывая в круговорот событий всех, кто оказался рядом. Шанс выжить невелик, но еще меньше он оказался для тех, кто прятался в тени событий. Случайно в этот немыслимый круговорот угодил и Глеб Корозов, с которым читатель знаком по прошлым книгам из серии «Смертельные грани».
Середина лета. Каникулы. Ванька Малкин предложил проветриться завтра на рыбалке. Все согласились. Почему бы не прокатиться до реки и не провести денек с удовольствием! Без уличной сутолоки, забыв о часах и мобильниках. Сидение в городе наскучило, жара измотала. Очертенело бить баклуши на раскаленном асфальте, стрелять глазами по девчатам, вяло наблюдать, как в городской маете, прячась от лучей солнца, забивается в душную тень публика. Жара как в пекле, только бы и сидеть по уши в воде. Расслабиться на берегу, размякнуть от удовольствия, а потом поймать на крючок рыбешку и сварить на костре ушицу, похлебать с аппетитом, чтоб за ушами трещало.
Совершаются похищения, но похитители не ставят никаких условий и не дают о себе знать. Происходят убийства, но не остается следов, и нет свидетелей. Кто стоит за всем этим? В чем причина преступлений? Каким будет финал данной пьесы? Герой, невольно очутившийся в гуще событий, едва остается живым, преодолевая опасности.
Месть всегда беспощадна. Она не выбирает места и может проявить себя в самых неожиданных обстоятельствах. Глеб Корозов случайно попадает в историю, в которой по участникам событий безжалостно прокатываются жернова мщения. Месть особенно страшна там, где ее никто не ждет.
Героя сюжета похищают в ресторане на глазах у жены и многих свидетелей. Он должен умереть. Однако ему удается выжить. Но то, что происходит после, для него еще ужаснее, чем отсроченная смерть. События развиваются стремительно и непредсказуемо. В них вовлечено много людей, и все они находятся как в кипящем котле. Невозможно предугадать, куда приведут неожиданные повороты сюжета.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.