Опасная седина монет - [58]
— Оставшийся в живых охранник вашего брата показал, что в Алексея стреляла женщина. Он видел ее со спины. Вы не могли бы ничего сказать по этому поводу? Что за женщина это могла быть?
Выдержав взгляд Аристарха, Бахудыров развел руки:
— Не знаю. И по правде сказать, не очень верю в это. Чтобы брат погиб от руки женщины? Не может быть! Что угодно, только не это! Вы не знаете брата. Он бы вывернулся наизнанку, но не позволил себе погибнуть от руки женщины. Это унижение. Двойное унижение. Во-первых, смерть от руки женщины, а во-вторых, скверная молва после смерти.
— Так ли важно было для него, что скажут после смерти?
— Очень важно! — с какою-то особенной серьезностью воскликнул Бахудыров, из чего можно было понять, что именно для него, например, это крайне существенно. — Принять смерть от слабой женщины, — уверенно заключил он, — которая создана Богом для любви, а не для убийства, — это верх позора для мужчины!
Ничего не ответив на это, Акламин глубоко вздохнул. Уж ему-то хорошо известно, как часто слабые женщины, созданные для любви, бывают жестокими убийцами. Он снова что-то записал в книжку, а в глазах Бахудырова опять появилось нечто, похожее на любопытство.
— У вашего отца есть кабинет? — неожиданно перевел разговор Аристарх.
— Конечно есть, — растерянно протянул молодой человек. — А как же? Отец постоянно пропадает в кабинете.
— Вы не разрешите посмотреть его?
— Вообще-то, я там не хозяин. Это надо у отца спрашивать. Он даже нам не разрешает без разрешения входить туда, — нерешительно отозвался Бахудыров.
— Я бы, конечно, спросил у него, — сказал Акламин. — Но ведь его нет. И вдруг он совсем не появится.
— Почему не появится? — вопросительно вскинулся собеседник и весь напружинился, глянул подозрительно. — Разве вы видели его труп? Вы что-то знаете?
— Нет, конечно, — ответил Аристарх. — Просто у меня такая работа — держать в голове все варианты, пока не найдется точный ответ.
— Ответ на что? — Молодой человек не понимал Акламина, а поэтому выглядел немало растерянным.
Было очевидно, что ему не хотелось выполнять просьбу оперативника, но и, путаясь в своих мыслях, отказать он не решался, хотя, естественно, мог бы сделать это. Он усиленно морщил лоб и отводил глаза. Но, хорошо улавливая настроение Аристарха, видел, что тот не отступится, и это Бахудырова обескураживало. Нехотя он выдавил из себя:
— Если вам это интересно. — Поднялся со своего места, добавляя: — Если отец узнает, что я без его разрешения впустил вас в его кабинет, надеюсь, вы не откажетесь, что я был вынужден сделать это? Я уже и сам не помню, когда заходил в его кабинет. Прошу только ничего руками не трогать.
Поднявшись со стула следом за молодым человеком, закрыв записную книжку и положив ее в карман пиджака, Акламин пообещал:
— Можете быть спокойны, я же пришел не с обыском.
Показав рукой, куда надо идти, Бахудыров пошел впереди.
Прошли через прихожую, освещенную яркой большой люстрой, отреставрированной так же, как и люстра в гостиной. И подошли к двери, перед которой молодой человек остановился в нерешительности. Как-то замялся, нахмурился, точно боялся дотронуться до нее рукой. Будто это была дверь не в соседнюю комнату, а в другой запредельный мир, в который и хочется, и страшно ступить.
Пару раз поднимал руку и снова опускал, словно опасался, открыв дверь, наткнуться на жесткий взгляд отца, который уже сейчас, перед дверью, еще не встреченный, уже приводил парня в трепет.
Ожидая у него за спиной, Аристарх не торопил, не подталкивал. Наконец Бахудыров решился и тихо надавил на дверное полотно. Дверь не то чтобы открылась — она как-то бесшумно медленно неторопливо попятилась, поплыла вглубь кабинета, все больше открывая глазам его пространство, наполненное также старинной мебелью и книжными полками, смотрящими на людей потускневшими корешками антикварных книг. Изнутри кабинета потянуло духом тихого покоя.
Кабинет был большим, со всякого рода изысками. Кроме мебели по стенам висели иконы, картины и зеркала в резных золоченых оправах. Стояли дорогие вазы, статуэтки, посуда. И все это в идеальном порядке. Без единой пылинки на столах, шкафах и другой утвари.
Пройдя в кабинет, Аристарх застопорился против небольшой иконы Божьей Матери, спросил:
— Интересно, какой век?
— Век? — переспросил молодой человек и неопределенно пожал плечами, приподнял брови и тоже посмотрел на икону. — Я в этом ничего не понимаю. Мне не передалась по генетике тяга к старине. Я всегда удивляюсь, что находит во всем этом отец.
Сделав круг по кабинету, Аристарх остановился у стола. Видя, как осторожно отвечал Бахудыров, как обтекаемо обходил острые углы, опер понимал, что тот знал больше, чем говорил, но не раскрывался до конца.
На столе Акламин увидал цветную фотографию в изящной золоченой рамке. На ней был изображен молодой улыбающийся Бахудыров с двумя сыновьями и девочкой. Фото было сделано давно — дети на нем были еще маленькие.
Показав на снимок взглядом, Аристарх спросил:
— Как я понимаю, это ваш отец еще молодой?
— Да, — подтвердил парень.
— Один из этих мальчиков, очевидно, вы?
— Да, вот этот, — пальцем показал Бахудыров.
В бизнесе нередко многое определяется выбором партнеров. Когда выбор неудачен, все запутывается в тугой узел неразрешимых проблем. В такой ситуации приходится балансировать на грани жизни и смерти. У Глеба Корозова дела шли хорошо, пока не возникла жизненная опасность, в которой он заподозрил своих партнеров. Тревога нарастала, как снежный ком, который, казалось, вот-вот накатит и раздавит. Возможно, так и случилось бы, если б в этих обстоятельствах не пришла помощь, откуда Глеб не ждал.
Знал бы Иван Млещенко, чем обернется для него покупка загородного дома, — никогда не покупал бы. Привычная спокойная жизнь понеслась в пропасть, захватывая в круговорот событий всех, кто оказался рядом. Шанс выжить невелик, но еще меньше он оказался для тех, кто прятался в тени событий. Случайно в этот немыслимый круговорот угодил и Глеб Корозов, с которым читатель знаком по прошлым книгам из серии «Смертельные грани».
Середина лета. Каникулы. Ванька Малкин предложил проветриться завтра на рыбалке. Все согласились. Почему бы не прокатиться до реки и не провести денек с удовольствием! Без уличной сутолоки, забыв о часах и мобильниках. Сидение в городе наскучило, жара измотала. Очертенело бить баклуши на раскаленном асфальте, стрелять глазами по девчатам, вяло наблюдать, как в городской маете, прячась от лучей солнца, забивается в душную тень публика. Жара как в пекле, только бы и сидеть по уши в воде. Расслабиться на берегу, размякнуть от удовольствия, а потом поймать на крючок рыбешку и сварить на костре ушицу, похлебать с аппетитом, чтоб за ушами трещало.
Совершаются похищения, но похитители не ставят никаких условий и не дают о себе знать. Происходят убийства, но не остается следов, и нет свидетелей. Кто стоит за всем этим? В чем причина преступлений? Каким будет финал данной пьесы? Герой, невольно очутившийся в гуще событий, едва остается живым, преодолевая опасности.
Месть всегда беспощадна. Она не выбирает места и может проявить себя в самых неожиданных обстоятельствах. Глеб Корозов случайно попадает в историю, в которой по участникам событий безжалостно прокатываются жернова мщения. Месть особенно страшна там, где ее никто не ждет.
Героя сюжета похищают в ресторане на глазах у жены и многих свидетелей. Он должен умереть. Однако ему удается выжить. Но то, что происходит после, для него еще ужаснее, чем отсроченная смерть. События развиваются стремительно и непредсказуемо. В них вовлечено много людей, и все они находятся как в кипящем котле. Невозможно предугадать, куда приведут неожиданные повороты сюжета.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.