Опасная седина монет - [38]

— Это Сергей, — сказала уверенно.

Почувствовав некоторое облегчение, Аристарх вместе с тем озадачился. На Ваню Кота ничего в картотеке не было. Похоже, он просто прибился к Дусеву и служил ему верой и правдой. Однако с другой стороны, такие люди, как Папа, не подпускали к себе кого попало. Что-то не очень все это связывалось. Тем не менее, подумалось Аристарху, зацепить Ваню Кота значило подойти вплотную к Дусеву. Кот наверняка знал, что произошло в квартире.

Опросили соседей по квартире — и выяснилось, что один из них ночью вставал в туалет и случайно в окно видел, как из подъезда что-то выносили и грузили в машину. В темноте спросонья, да еще с перепоя не очень понял, что это могло быть. Правда, какая-то шальная мысль закружилась в голове, но он тут же забыл о ней, снова уткнувшись носом в подушку и захрапев.

Еще пришло в голову Акламину, что Дусев может убрать Ваню Кота, чтобы оборвать все нити, которые ведут к нему, и выскользнуть из сжимающегося кольца. Следовало опередить Папу, потому Аристарх решил задержать Ваню.

Ночью к дому, где была квартира деда Виктора, подкатило авто. Вышли двое и скользнули в подъезд. Подъезд был безмолвен, люди в доме еще спали. Двое поднялись по лестничному маршу, подошли к двери квартиры, и один занялся замком, а второй стал на вассере.

Замок быстро сдался, и дверь подалась внутрь. Первый вошел, второй еще осмотрелся, прислушался и тоже прошмыгнул следом, прикрыв за собой.

В нос ударил трупный запах. Двое переглянулись, включили в прихожей свет и шагнули в комнату. Увидав на кровати труп, попятились. Первое желание было повернуть поскорее назад. Но, преодолев себя, задернув в комнате шторы, включили свет, осмотрели тело, а потом всю квартиру. Проверили все ящики, все карманы, все двери, искали со знанием дел коллекцию монет. Спешили, ибо трупный запах давил. Ничего не найдя, выключили свет и осторожно вышли на площадку, оставив дверь чуть приоткрытой. Спустились вниз.

Получив известие об убийстве Виктора, Папа заскрипел зубами от негодования. Опоздал. Убрали фармазонщика за ненадобностью. Отыграл свою партию, стал лишним. Все правильно — он поступил бы так же. Значит, фармазонщик не был ведущей скрипкой. И не был одиночкой, по крайней мере в этой игре. Такие дела в одиночку не проворачивают. Получается, что Александра права. Стало быть, всю кашу варит Корозов. А теперь убирает соучастников. Не хочет делиться либо не оставляет свидетелей. Дело приобретает другой оборот. Вполне резонно, что Александра, попав к нему в руки, боится за себя. Не круто ли берет этот мужик? Пора его остановить! Но сначала надо вытряхнуть из него коллекцию. Настало время вплотную заняться Корозовым.

На следующий день Дусеву доложили, что Ольга вернулась к мужу и тот положил ее в больницу. Папа еще больше уверился в мысли, что Александра ни в чем не обманула. Отсюда вывод, что тянуть с Корозовым нельзя, пока монеты не уплыли окончательно в неизвестном направлении.

Вскоре принесли Папе другую информацию: полиция посетила квартиру, в которой держали Ольгу. Тряханула хозяев.

Неприятный осадок лег на душу Дусеву. Вспомнилось, как чувство беспокойства шевельнулось у него внутри, когда ему позвонил Акламин, а потом появился у него в доме. Тогда подумалось, что ждать ничего хорошего не приходится, этот мент всегда глубоко копает. От братвы знал: если этот мент замаячил на горизонте, то скоро вопьется, как клещ, оторвать невозможно, разве только пришить насовсем. Но пришить Акламина тоже было бы неправильно — продажных дел за ним не было. Он был из белых ворон. А это редкая птица. Белых ворон по неписаным законам братва заносила в Красную книгу и не трогала, ибо от них не бывало подвоха или подлости. Братва по-своему ценила их. Попасть на зону от белой вороны пацану было не позорно, тут, как говорится, не мент тебя подлянкой законопатил, а сам чисто пришел.

Разумеется, сразу стало ясно Дусеву, что Акламин возьмет за шиворот Ваню Кота. Квартиру-то снимали через Ваню. Папа не сомневался, что Кот будет молчать, как немой, не сдаст. Но молчать лишь до той поры, пока на него не начнут вешать трупы. Мокруху Кот брать на себя не станет. Дусев рисковать не мог. Оступиться на мелочи, чтобы залететь по-крупному? Как тогда удержать свой авторитет? Всякий фраер пальцем ткнет. Жаль, конечно, — служил ему Ваня верно, но, видать, наступил и его час, он также отыграл свою партию.

Несмотря на то что Кот почти постоянно ошивался возле Папы, у него тем не менее была своя съемная квартирка, где он бывал нечастым гостем. Обычно там он отсыпался после хорошей пьянки в каком-нибудь притоне или когда надо было на какое-то время залечь на дно. Хотя у него самого послужной список был скромным, однако обитание возле Папы быстро приучило его к настороженно-напряженному образу жизни братвы.

На сей раз до своего угла он добрался глухой ночью. Закрыл за собой дверь и, не включая свет, не раздеваясь, сбросив туфли в узкой прихожей, протопал в единственную комнату с узкой кроватью, шкафом, столом, стулом и старомодным сервантом. Расстегнул рубаху, ремень на брюках и плюхнулся на скрипучую, с провалившимся матрацем, скомканной простыней и свалявшейся подушкой кровать.