Опасная работа - [29]

Мы подгребли к киту и вонзили в него пики, проткнув его тело на глубину футов в пять, три вельбота старались держаться сбоку от животного, которое билось, стремясь ударить нас чудовищным своим хвостом. Был момент, когда кит чуть не опрокинул нашу шлюпку, поднырнув под днище, но нам удалось выправить положение. Потом мы отвели лодки, так как у кита начались предсмертные судороги, которыми он вспенивал воду, а потом он медленно перевернулся на спину и сдох.

Стоя в вельботах, мы грянули троекратное «ура», после чего отбуксировали кита к судну, а к часу дня втащили на борт. Это оказалось красивое животное с хвостом в 9 футов 6 дюймов длины, и каждый кусок его туши дал нам около 12 тонн жира. Стоимость его никак не меньше 1000 фунтов, что обеспечивает нам возможность не считать наше плаванье неудачным. Большая акула, подплыв к нам, наблюдала за всем процессом разделыванья туши, игнорируя ножи, которые в нее метали матросы. Я попросил разрешения у капитана взять шлюпку, чтобы вместе со стюардом пронзить акулу гарпуном, но он нам этого не позволил.

Пятница, 9 июля

Полное безделье. Это реакция на напряжение вчерашней охоты[137]. Капитан говорит, что Боб Кейн прекрасно себя проявил. Днем видели нескольких полосатиков. Солнце светит вовсю, красота. Странно, что последний из пойманных «Затмением» китов был одноглазым. Наш вчерашний знакомец кит тоже страдал тем же пороком: глазница его была совершенно пуста. Кажется, здесь обитает порода одноглазых гренландских китов.

Суббота, 10 июля

По-моему, мы совершили ошибку, взяв опять курс на север. Южное направление, на мой взгляд, обещает более богатую добычу.

Отправляли шлюпку за хохлачом, но вернулась ни с чем. Вечером в машинном отделении четыре часа резался в юкр[138]. Интересно, с кем могли заключать браки дети Адама и Евы?

Воскресенье, 11 июля

Встал поздно, а хотелось бы еще позже, что является печальным признаком тяжелого морального состояния. Утром на «Затмении» взяли хохлача. Вечером мы, как и они, двинулись под паром на восток, чем спугнули кита. Попадалось много полосатиков. Около семи вечера в 20 милях к востоку от нас был замечен пароход – первое судно, встреченное нами с начала мая. Мы поддали пару и, приблизившись к нему, узнали в нем новенькую яхту «Эйра»[139] – исследовательское судно Ли Смита, направляющееся к полюсу, если то позволят им льды, что вряд ли произойдет[140], но, во всяком случае, изучить Землю Франца-Иосифа они собираются и пострелять оленей – тоже. Ли Смит нигде не служит, холост и, имея годовой доход в 8000 фунтов стерлингов, выбрал себе в жены Шпицберген. Когда наши суда оказались вровень друг с другом, мы приветствовали маленькую «Эйру» троекратным «ура» и флагами и получили ответные приветствия. Матросы на «Эйре» одеты в форму военно-морского резерва, у старшего командного состава – с золотым шитьем. Наш капитан поднялся к ним на борт, с их же стороны к нам поднялись доктор Нил, фотограф[141], механик и два помощника. Вернулся капитан около часу дня, мы же с фотографом и доктором[142] с «Эйры», воспользовавшись его отсутствием, прокутили всю ночь, распивая шампанское и шерри. В 5 утра мы закусили консервированным лососем и в 6.30 закруглились.

Понедельник, 12 июля

Вместе с «Эйрой» и «Затмением» встали, зацепившись за большую льдину[143]. Сняли поврежденный льдами руль. Между прочим, получили вести из дома: газеты с «Эйры» вплоть до 18 июня. Из Эдинбурга письма для меня не оказалось, зато было письмо от Лотти – очень милое и веселое. Удивлен успехом либералов и возмущен этим[144]. Был приглашен на «Затмение», где обедал в обществе Ли Смита и членов его команды. Ели суп из телячьей головы, ростбиф из свежей говядины с картофелем, горошком и соусом, марантовый пудинг и блинчики с консервированными фруктами, завершив все это вином и сигарами. Весьма достойная еда для китобоя. Затем, сфотографировавшись все вместе, отправились на «Эйру».

Сюда они шли мимо Ян-Майена и на 72.30 градусе видели массу хохлачей. Надеюсь, мы тоже туда заглянем.

Вторник, 13 июля

Прошли под паром на юг всего 20 миль и сменили курс – уж не знаю почему. А ведь могли бы наполнить трюмы прямо сейчас, займись мы вплотную хохлачами. Но нам не терпится, и мы, как мне кажется, страдаем нерешительностью. Впрочем, выбор курса – это дело капитана. Успех всего плаванья зависит от этих немногих оставшихся дней. Это наш последний шанс совершить прорыв. «Затмение» выследило медведя и убило его в воде совсем близко от нашего судна. Утром распрощались с «Эйрой», пожелав удачи экипажу. Хороший корабль с приятной командой. Судно черное с золотой полосой по бортам, грузоподъемность его 200 тонн, а мощность двигателей – 50 лошадиных сил. Я бы с удовольствием отправился на нем в плаванье, но перспектива очутиться дома тоже манит. Команда «Эйры» оставила нам свои письма[145]. Вечером туман.

Среда, 14 июля

Шли под паром и парусами на юг и юго-запад. Вечером «Затмение» спустило боты, но, как оказалось, это был всего лишь полосатик, которого они приняли за «правильного» кита. За день туман почти не рассеялся. Отсутствие каких бы то ни было новостей. Весь день читал газеты.