Опасная красота. Созвездие Гидры - [37]

Фигуры мужчины и женщины упали и растворились, а силуэты детей, напротив, подросли.

— Ходили они, смотрели на других людей и захотели иметь своих детей. Да только ни одна женщина не могла удержать в себе частицу Бездны, и вскоре пошли о трёх братьях слухи нехорошие. Ни одна девушка, ни одна самая отчаявшаяся женщина не пускала их на порог. Разозлились братья, и сами ведь того не желали, но не знали своей силы — и от ярости их задрожала земля, загремел гром, вышли из берегов реки.

На полотне творился настоящий хаос — рушились дома, сверкали молнии, а три фигурки братьев стояли поодаль. Кажется, они наблюдали за разрушениями с бесстрастным видом.

Одна из фигурок приблизилась к развалинам, которые до сих пор «тлели» на переднем плане, и, наклонившись, достала оттуда ребёнка, прижав к груди.

От этого слишком реалистичного и явно не сказочного «кадра» Роанна вздрогнула.

Маленькая неподвижная фигурка в руках теневого брата рассыпалась пеплом.

— И так трое братьев вернулись к Бездне.

Теневые силуэты приблизились к многоглазой Бездне, которая всё это время несинхронно моргала на периферии, и опустились на колени.

Отчего-то Роанну на миг кольнула абсурдная жалость к этим сгорбленным чёрным фигуркам.

— И настолько страстно желали они ребёнка, что сама Бездна сжалилась и подсказала своим сыновьям, что нужно делать.

Воздух неожиданно наполнился шепотками. Похоже, они символизировали голос Бездны.

— Сказала Бездна, что должны три брата искать трёх сестёр. Да не обычных. Первая сестра будет той, что вошла в Бездну и вернулась. Вторая — той, в ком течёт кровь братьев. И третья — той, кого коснулась Бездна. И хоть не родственники они — но всё ж сёстры.

Фигурка одного из братьев картинно схватилась за голову, и рассказчик озвучил это:

— И закричал в отчаянии каждый брат, ведь поставила Бездна условия невыполнимые. С тех пор ходят трое сыновей Бездны по миру, ищут и ждут своих трёх сестёр. И как только огласит воздух первый крик их детей, придёт в мир Бездна.

Полотно опустело, и толпа зааплодировала, особенно многочисленная ребятня. Конечно, не мрачной истории, а, скорее, невероятному зрелищному шоу теней.

Гидра хлопать не стала. Она с задумчивым видом стояла и машинально теребила свои новые бусы, глядя, как расходятся люди к другим прилавкам, светильники гаснут, а полотно начинают спускать с рамы.

— Не понравилось? — спросили её откуда-то сбоку, и Роанна вздрогнула от неожиданности.

Обращался к ней высокий молодой парень в простой походной одежде — заправленных в сапоги штанах и рубашке со шнуровкой. Рубашку подпоясывали пустые ножны. Его весёлый, хорошо поставленный голос сразу показался знакомым.

— Это вы рассказывали? — Гидра чуть неловко улыбнулась, поняв, как сильно должна была её одинокая не аплодирующая фигурка выделяться из толпы.

Парень наклонил голову, ухмыльнувшись краем губ. Его чёрные волосы, присобранные на затылке, спускались почти до плеч.

— Мой друг умел так же, — с неожиданной для себя откровенностью сказала Роанна, — никто из нас не мог повторить.

— О, рукотворные тени это редкое умение, — парень кивнул в знак понимания, — его обычно держат в тайне, обучают в кругу семьи. Надеюсь, ваш друг передаст его своим детям.

Роанна помрачнела.

— Он уже ничего никому не передаст, — сухо отозвалась она.

— Что ж, на всё воля Бездны, — перестав улыбаться, ответил парень.

— Вы верите в Бездну?

— Странно было бы в неё не верить.

— А эта сказка? Вы верите, что у Бездны могут быть дети?

— Это не сказка. Скорее, более сказочный вариант легенды, — подумав, объяснил парень, — адаптированный, так сказать, для показа публике.

Роанна улыбнулась забавной формулировке.

— Я Эйрим, — он протянул руку и, чуть сжав ладонь Гидры, поднял брови, — какое крепкое рукопожатие. А одеты вы как леди.

— Мужчины обычно целуют леди руку, а не жмут, — хмыкнула Роанна, и парень явно смутился.

— Ну, что сказать, мы люди простые.

Гидра обратила внимание на его руку, где по тыльной стороне запястья проходила татуировка в виде стилизованного глаза.

— Это что-то означает или просто для красоты? — спросила она, заинтересовавшись, на что Эйрим пожал плечами.

— Для души. Забавная, кстати, история. Мы как-то подвезли странствующего алхимика за Конечной Станцией. Знаете же, какие там огромные расстояния между деревнями — и он в благодарность предложил нарисовать что-нибудь несмываемой краской. Сестрёнка попросила бабочку, а я, вон, глаз. Лишний глаз никогда не помешает.

— Глаз — это символ Бездны, — раздался голос Палача, и, обернувшись, Роанна увидела его за левым плечом.

— Это я уже потом узнал, — хмыкнул Эйрим, — его теперь не смыть никак, надо искать того же самого алхимика, у них же у всех разные составы краски. А где его теперь найдёшь?

— Отличное представление, — Палач наклонил голову в знак уважения, и Эйрим кивнул.

— Приходите ещё, мы всю неделю тут.

Роанна с сожалением подумала, что вряд ли когда-то ещё будет на подобном представлении, и бросила на артиста долгий взгляд, запоминая твёрдые черты и широко расставленные карие глаза. Перехватив её взгляд, Эйрим открыто по-мальчишески улыбнулся и поднял руку. Налетевший ветерок отбросил волосы с лица, обнажая лёгкую асимметрию, так что одно ухо было чуть ниже другого.