Опасная колея - [44]
Вот такую он нашёл отговорку. Хотя знал, знал в глубине души, что нарочно тянет время, малодушничает, потому что боится услышать правду. Но какая правда пугает его больше — вот этого он понять не мог. С одной стороны, скучно было бы оказаться простым человеком после того, как почувствовал себя существом особенным, стоящим выше простых смертных. Льстили, ох, льстили слова колдуна Ворона: «На таких, как ты, никакой управы нет»! С другой стороны, очень смущала дурная слава ведьмаков, особенно в той её части, что касалась физического уродства. Вот так узнают люди, что ты ведьмак безусый, безбородый — и что подумают? И как потом им докажешь, что «под одёжей» ничем от простого человека не отличаешься? Стыда не оберёшься, право! Ну, отчего было не родиться магом, колдуном — в дедушку, да хоть знахарем на худой конец? Угораздило же бедного папеньку взять в жёны именно ведьму!
Ах, не о том бы думать Роману Григорьевичу, не о том печалиться! Необученный ведьмак опасен, как пороховая бочка возле открытого огня. Страшная сила таится внутри него, готовая вырваться наружу и смести всё вокруг. Опытные ведьмаки выпускают её понемногу, творят малое зло и отводят тем самым большую беду…
Но, как и большинство простых людей, Роман Григорьевич об этом даже не подозревал, его беспокоили лишь бороды да хвосты. Поэтому никак не удавалось его высокоблагородию выкроить часок-другой свободного времени для знахаря — едва завершалось одно дело — тотчас возникала новая забота.
Сразу по прибытии пришлось составлять три длиннейший, подробнейший отчёт о пальмирских событиях. Ведь служили они теперь хоть и в «Особой», но всё-таки в «канцелярии», а что за канцелярия без бумаг? Работали вдвоём. Роман Григорьевич писал, отдавал готовую страницу Титу Ардалионовичу, тот её переписывал начисто. Измучились оба страшно, потому что первый терпеть не мог казённой писанины, второй — едва разбирал безобразный почерк начальника и, кроме того, часто ставил кляксы, приходилось начинать работу сначала.
— Вот она, погибель моя! — причитал агент Ивенский, вгрызаясь зубами в верхушку пера. — Да лучше разбойников по лесам вылавливать, чем заниматься всем этим сочинительством!.. Тит Ардалионович, по-вашему, как лучше звучит: «лежал вышеназванный труп» или «лежал вышеуказанный труп»? Или, может, «вышеозначенный»?
— И так и так плохо, — честно ответил Удальцев, по молодости лет он ещё не приобрёл пагубной привычки льстить начальству.
— Да? — Ивенский, по той же молодости лет не привыкший ждать от подчинённых одной только лести, на правду не рассердился, но опечалился. — Совсем плохо? Ладно, тогда напишу просто: «лежал его труп». Ясно же, о чьём трупе речь, он там один был.
— Два! — мстительно возразил Удальцев, вытирая перо о промокашку.
— Как два? Один! Контоккайнен!
— А прислуга его как же? Её тоже убили!
— Так ведь тело не нашли, я о нём и не пишу пока! Не путайте меня, Тит Ардалионович, я и без вас прекрасно запутаюсь!.. Ну вот! Так и есть! Забыл указать положение тела! Будем снова страницу переписывать!
— О-о-о! — простонал Удальцев в отчаянии. — Третий раз! Ваше высокоблагородие, вы меня нынче в гроб вгоните!
— Рядом ляжем, — вздохнул Ивенский. — Ладно, отдохните пока. Я эту гадость до конца допишу, проверю, тогда уж и перепишете набело за один раз.
— За один раз! Вашими бы устами да мёд пить! Я же не только из-за вас, я ещё и из-за клякс переписываю!
Роман Григорьевич отложил перо, задумался.
— А интересно, уволят нас со службы, если мы нынче сдадим отчёт с кляксами? Как выдумаете, Удальцев?
— Ох, Роман Григорьевич, лучше уж я перепишу!..
Вот так, с грехом пополам, но всё-таки удалось им к концу дня покончить с треклятым отчётом. Да видно, непосильный этот труд подорвал здоровье бедного Тита Ардалионовича — наутро его поразила жестокая простуда. Не найдя в себе силы подняться с постели, он послал на службу человека — предупредить. Но с Ивенским посыльный разминулся. Не обнаружив помощника на месте, тот страшно перепугался, сразу устремился к нему на Капища, всю дорогу торопил кучера, а себя бранил себя, на чём свет стоит. Как он мог позабыть про чёрную гончую, как мог позволить, чтобы несчастный Тит Ардалионович остался на ночь один в таком страшном месте?! Там для нежити полное раздолье — конечно, она его растерзала, и клочки разметала, и погиб он во цвете лет по дурости, чёрствости и бессердечию начальника своего — ведьмака недоделанного!
Он настолько уверился в гибели Удальцева, что принялся в уме составлять письмо к его бедным родителям в Китеж. Выходило очень трогательно — это вам не казённую бумагу кропать, это Роман Григорьевич умел. К счастью, старания его пропали даром — Удальцев обнаружился в собственной комнате, в состоянии плачевном, но, безусловно, живом, ведь у покойников не заведено чихать и кашлять. Обрадованный Ивенский поручил слабо сопротивляющегося подчинённого заботам отцовского кучера Фрола: пусть перевезёт на Великую, велит разместить в гостевых комнатах и пригласить лекаря или, там, знахаря какого — а сам скорее вернулся на службу в извозчицких санях, чтобы подальше от лекарей и знахарей…
Закончилась страшная война. Уничтожена армия незаконных магов, кости некроманта обглодали курганники в Аттаханской степи… Подписано Соглашение о Вечном мире – а каждому школяру известно, действуют такие соглашения уж никак не меньше двух-трех лет. Увы! Даже такой короткой передышки не получило Староземье. Беда грянула вновь. Полыхают колдовские огни Престолов Силы, орды орков спускаются с гор. С севера, из глухих, забытых богами лесов, звериными тропами крадется в мир древнее Зло. Кто встанет на его пути? Ну конечно же они, наемники Судьбы! У них ведь уже есть опыт в делах такого рода…
А говорят, друзей не купишь… Купил своего друга Йорген фон Раух на невольничьем рынке эренмаркской столицы, всего-то за двадцать крон серебром! Зачем? Он и сам не знал. Была это простая случайность или воля богов, управляющих судьбами смертных, – разве угадаешь? Но если бы не встретились в тот день ланцтрегер Эрцхольм и силониец Кальпурций Тиилл, совсем иной оказалась бы судьба их мира, поглощенного Тьмой, что приходит на землю раз в тысячу лет и грозит остаться навсегда.Вот только приходит она не сама.
Никому не дано предугадать, как сложится его жизнь. Вот, к примеру, Иван Васильевич Степной, студент-почвовед… разве знал он заранее, что однажды по собственной, прямо скажем, глупости угодит в совершенно чужой мир, да не один, а в компании двух нелюдей, непростые взаимоотношения которых можно определить как «хищник — жертва»? Что придется ему якшаться с ожившими удавленницами и сумасшедшими магами, сражаться с плотоядными чудовищами и благородными героями, избавлять от проклятий королевские замки, свататься к принцессам, разыскивать одни магические артефакты и создавать другие?.
Нарушилось равновесие сил, перепуталась сеть магических потоков – значит, прозвучал сигнал к началу конца… А им так хотелось пожить для себя – героям, уставшим от бесконечных сражений, крови и смрада. Видно, такая у наемников судьба, что суждено им оставаться ее Наемниками, причем до скончания века. Как говорится, умереть молодыми, но… лучше сделать это как можно позже.Как быть? Что делать? Но если ты чувствуешь себя не только наемником, но и избранником Судьбы – тебе и решать.
Кто бы мог подумать, что подобный казус приключится с одним из Наемников Судьбы? И неважно, что принцесса, увы, не красавица, да и о любви речи не идет — брак планировался династический, жених с невестой даже незнаком. Спасать все равно надо, рыцарский долг велит.Вот и пришлось Наемникам снаряжаться в новый поход — не бросать же друга в беде? Нужно помочь, по-родственному, по-семейному… Но не знали они тогда, не ведали, что не оттонскому принцу и не даме его грозит беда, а всему миру! Потому что магия — наука тонкая и опасная, любая оплошность, любая неточность, вольная или невольная, может иметь самые страшные, гибельные последствия.
Хорошо тому, кто противостоит Тьме. Сразу ясно, что он – благородный герой, ступивший на стезю борьбы со Злом. Но тот, чьим противником оказывается Свет, поневоле задается вопросом: уж не само ли Добро он подрядился искоренять, а Зло, соответственно, сеять?Да, именно это приключилось с ними, недавними победителями Тьмы! Новая карта в колдовской книге, новая тайна, новое испытание для мира. И старый, но очень неприятный вопрос: кто станет Воплощением на этот раз?Под подозрением пятеро: Йорген фон Раух, темный по природе своей, Кальпурций Тиилл, податливый на колдовство, Черный Легивар, надумавший практиковать некромантию, Семиаренс Элленгааль, некогда отворивший путь Тьме, и юный хейлиг Мельхиор, выходец из семьи потомственных колдунов.
Изменить историю, зашедшую к концу 21-го века в смертельный штопор близорукой политики и нехватки ресурсов. Откуда? С 349 года от Р.Х. А именно — требуется "перезапустить" рушащийся социум Римской Империи. Какими силами? Восемь энтузиастов-фанатиков, сотня тонн груза, не считая ядерный реактор, и все знания мира. Что может пойти не так? Вообще-то всё. Начиная со слов "Римской Империи".
Алтайский партизан-анархист Григорий Рогов не погиб 3 июля 1920 года. Его спас телеутский шаман, платой за спасение стало изменение личности Григория. С этого момента он рассудителен, расчётлив и хладнокровен. Под воздействием обстоятельств он начинает борьбу за независимость Южной Сибири и в конце концов достигает цели. Большинство героев существовали в действительности и вели себя соответственно. Все места и природные объекты существуют в реальности.
Продолжение истории с Андреем Волошиным, начатой в повести "Елабуга". Если назад вернуться невозможно, значит надо жить здесь. Обложка - Дмитрий DM по мотивам обложки альбома Леонарда Коэна "The Future".
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.