Онтологически человек - [33]

— И не пырься на меня так, — добавил Шон. — Все живы-здоровы. Кейли вон хоть выспалась, а то по четыре раза за ночь вскакивает. Все нормально.

— У нас считается, что так поступать... невежливо, — наконец, выдавил Мирддин.

Более корректным словом было бы «непристойно», но у Мирддина не было сил это объяснять.

Шон хохотнул:

— Это ты нам нахамил, что ль? Фейское хамство, страшная вещь! — Шон опять заржал. Похоже, он совершенно не видел тут проблемы.

— Мерлин, а ты не можешь что-нибудь сделать, чтоб такое постоянно было? — робко спросила с крыльца Кейли. На руках у нее сопел младенец. — Или хотя бы иногда... А то правда, Грейси так укачивать сложно бывает.

— Я попробую, — сказал Мирддин.

Вообще-то, такого тоже делать не следовало бы. Но Мирддин был им должен, и это был простой способ расплатиться. Он порылся в памяти, нашел нужное, подумал и зашарил по карманам в поисках карандаша. Знак был сам по себе очень простой, но человеческий и женский, транспонировать под себя его пришлось дважды, и все равно делать его было ужасно несподручно. Как ногами вдевать нитку в иголку. Остальное было делом минутным — найти в гараже среди прочего хлама кусок фанеры с пол-ладони и вырезать на нем нужное.

Шон, собиравшийся куда-то по делам, прощался на пороге с женой. Мирддин переждал, пока они намилуются, и поймал его на полпути к калитке.

— Вот, — сказал Мирддин и протянул деревяшку с вырезанным на ней знаком. — Это человеческий знак. Рассчитанный на человеческого ребенка. Для хорошего сна. Он совсем слабый. Никого из взрослых не заденет и через месяц выветрится. Возьми, если хочешь. Или брось в воду, все просто смоет.

Шон озадаченно уставился на амулет. Кажется, он уже успел забыть про разговор.

Орла, о чем-то судачившая через забор с Мойрой, развешивавшей пеленки, вытянула шею:

— А ну дай сюда.

Шон кинул ей вещицу. Орла ловко поймала ее узловатыми пальцами, желтыми от табака, повертела, зачем-то попробовала на зуб и подозрительно уставилась на Мирддина.

— А ты откуда такое знаешь? — подозрительно спросила Орла. — Тебе такое вообще знать не положено.

— По памяти, — ответил Мирддин. – Керидвен такие делала.

— А, — протянула старуха. — После Керидвен-то у нас знахарок и не было особо. А по молодости-то я и сама к ней бегала. Приворот-отворот, дело известное...

Мирддин прикусил губу. Он знал, что время на Авалоне и в Срединных землях бежит по-разному, но это редко бывало настолько... очевидно.

— Она скучает, — вслух сказал он. — По людям.

— Еще бы не скучать. А кто в холмы ушел, тому назад дороги нету. Вернется, шагнет на землю — и станет, как я. Было яблочко наливное, стало печеное. — Орла дробно засмеялась и бросила амулет Шону. — Бери, худа не будет.

Шон кивнул. Повертел вещицу в пальцах и передал Кейли. Кейли сунула ее младенцу. Младенец сжал деревяшку и булькнул.

Тоже человек, подумал Мирддин. Уже человек. Кейли перехватила его взгляд и улыбнулась:

— Хочешь подержать?

— Э... нет, — ответил Мирддин и поспешил убраться от греха подальше.

С него было вполне достаточно и тех людей, которые уже умели ходить и разговаривать.

Мирддин очень надеялся, что эту историю ему больше не помянут.

Совершенно зря.

Вечером прихромал со смены Донован, сосед, чуть не рухнул на крыльцо и начал костерить на чем свет стоит замок с его обитателями, стройку века, которая уже черт знает сколько тянется, а конца-краю ей не видно, оно и понятно, раз там полно всякой швали вроде урода Этана и недоумка Шимуса, которые только и горазды кричать под руку, да кирпичи на ноги ронять, а работать там никто не работает, так что когда оно все опять рухнет, пусть все знают, что виноват во всем Этан Мэтью Фаррен, бога его душу мать!

Мирддин, проходивший было мимо, остановился послушать. Фольклор — это важно, фольклор всегда отражает ценности, актуальные в культуре, это общее место.

Кейли, выглянувшая на шум, тоже заслушалась, но совершенно в другом ключе:

— Палец сломал? — сочувственно спросила она. — А вот Мерлин может сделать так, чтоб не болело. Мерлин, ты же можешь?

Мирддин потер лоб. Боль — это просто сигнал о том, что в организме что-то не так.

Собственно, знак, который он вытащил из памяти, примерно так и работал — ослаблял уровень сигналов о дискомфорте, с которым все равно ничего нельзя было поделать. Если увеличить мощность...

— Я могу попробовать, — осторожно сказал Мирддин. — Но я не лекарь. Я могу сделать так, чтоб больно не было. Но профессиональная помощь все равно нужна будет.

— О! Отлично, так давай делай! — обрадовался Донован. — Парень, ты только сделай, я тебе во как благодарен буду!

— И правда, — сказал Шон. — Давай, помоги ему. Мужику на работу завтра.

Мирддин пожал плечами, сходил в гараж за еще одной деревяшкой, достал из кармана ножик и присел рядом на крыльцо. Времени это много не заняло.

— Вот, — наконец, протянул он Доновану амулет. — Просто положи в карман.

Донован сграбастал вещицу.

— Ооо! — Он примерился и топнул ногой. — Отлично!

— Нет-нет-нет, — запротестовал Мирддин. — Палец у тебя все равно сломан. Не надо так делать, будет хуже.

Донован отмахнулся, скрылся в доме и вернулся с зеленоватыми бутылками, торчащими между пальцев. Одну он сунул Шону, вторую Мирддину: