Онколига - [18]
— Что?!
— К исповеди готовились?
— Какой наааа исповеди… Е моё! Ты?! Бррр…, вы, батюшка… — вот уж не признал, век свободным будешь, нууу…, в смысле проживешь… Так это вы Хлыста то спасли? А вы же не ходячий!
— А я и не хо… — На этом силы священника снова иссякли и он привалившись головой к соседу, впал в полуспячку — полузадумчивость. «Если Илюха не придет, я здесь с этим протоиереем Олегом окочурюсь… А что — неплохо, он меня и отмолит…, если, конечно, на том свете вспомнит, кто ему эту капельницу держит» — почему-то сразу склонило в сон, последним видением из настоящего могло стать приближение, почти ангела — милой невысокой девушки, совсем худенькой, с большими, нет, огромными глазами, полными переживаний, надежды, удивления, но первые, произнесенные ее слова, вернули к бодрствованию с другой мыслью: «Никогда не слышал голоса ангела…»:
— Папочка, а почему ты здесь…, ну да…, здесь же поудобнее… — Она посмотрела на отца, следом на еле открываемые веки его соседа, так и не дождавшись, конечно, дочь протоиерея, бережно переняла капельницу из рук просыпающегося, благодарно погладив их.
— Спасибо вам, давно не видела его сидящим…
— Здравствуйте… Я тоже думал, что он ходить не может…
— Что вы…, меня Алей зовут, Алевтина значит, он лежачий…, сосем… — «Хм…, как и мою дочь…, когда-то…, знак, что ли, какой-то?!». Она опустила головку и исподлобья, взглянула на родителя, тот почувствовал и встрепенулся, приоткрыв глаза, а увидев ее, улыбнулся из последних сил:
— Лежи, лежи, то есть сиди, папочка! Я подержу, вот и мужчина…
— Иван…
— Иван держал, а я уж тем более справлюсь… — Иваном овладели смешанные, как буря с ураганом, чувства. С одной стороны он не мог оторвать взгляд от появившегося существа, сравнивая ее с возможными чертами лица своей дочку, которую видел последний раз еще ребенком, с другой распереживался, что было для не характерно, об Михалыче, с третьей — он совсем уже опаздывал на свою химиотерапию и к Фоминцеву, и главное — с появлением дочери священника ему страстно захотелось жить, давно не испытываемое с такой остротой чувство! Решив застыть рядом с самой, так внезапно, посетившей его жизнью в девичьем обличии, он с трудом забравшись в глубокий карман пиджака, вынул телефон и осторожно начал набирать смс:
— «Илюх, я на втором этаже, даже не могу подняться с дивана…, и даже не хочу… пока не на процедуре… обнял»… — Нажатие на кнопку посыла сообщения показалось ему целым подвигом, и как поощрением за него будет, сколько-то времени поведенное с этой девушкой…
Илья Алексеевич этого не знал, и при первой возможности рванул к другу… Застав картину полного отсутствия своего бывшего одноклассника в этом мире, он отметил, давно не видимый в его глазах блеск жизни. Не совсем понимая причину, вслух сказал:
— Ну вот, здоровяк, я же говорил — ешь свеклу вместо своей этой красной икры, будет тебе гемоглобиновое счастье! Ты че застыл то?… — Иван глазами показал на застывшую, стоявшую на коленях пред отцом, Алевтину.
— Алевтина Олеговна, вот от вас-то не ожидал такого! А ну ка быстро в палату, вы что забыли, что таким иммунитетом, как у наших пациентов, любой сквозняк опасен! Быстро в палату…
— Я его одна не подниму…
— А…, ну да… Вставай, старикашка, чего расселся! Вдвоем справимся…
— Илюш, я не могу…
— Что с тобой?
— Сил нет совсем, вчера еще более — менее, а сегодня…
— Гемоглобин сколько?
— Дааа…
— Так всем сидеть на месте…
— Да мыыы…
Через две минуты протоиерея занесли в палату, а Ивана Семеновича с помпой вез на каталке сам главврач диспансера. Эспресс-анализ показал ужасно низкий уровень гемоглобина, врач потребовал бумажку с предыдущим анализом, посмотрев, убедился в правоте заявляемого другом, почесал в затылке и собрался было пойти в лабораторию, как отрыв дверь, увидел огромную очередь:
— Да это же не мой кабинет! От куда они здесь?!
— Да ты что не знаешь?
— Где мой кабинет я прекрасно знаю… — Чуть ли не со злостью изрыгнул Илья, но быстро осекся, вспомнив, что тем, кто за дверью, хуже, чем ему в тысячу раз…
— Так кАпаться будешь здесь, пойдет?
— Дааа…
— Ну «да», так «да»! … — Дав медсестре необходимое указание в отношении друга, уселся за стол и начал прием, как это часто у него бывало, без записи… С каждым появляющимся своими ли усилиями, родственников, с больными прибывали и облака, ощущаемых буквально физически, пережитого вчера, чувствуемого сейчас, опасения ожидаемого завтра. Глаза входящих, редко полные жизни, однозначно выражали глубину понимания ее бесценности, с надеждой, что этой самой бесценностью их жизни проникнется и сам доктор.
Бездонная глубина — вот мера всякого здесь побывавшего за три часа процедуры. Все сто восемьдесят минут не закрывался от удивления рот больного, его накапливаемые впечатления от увиденного и услышанного, ввергли его с состояние бесконечного отчаяния и безграничного бессилия. Ему, человеку, ничего не стоящему убить другого, захотелось помочь каждому из входящих. Не зная их, ему было все равно плохи они или хороши, каждого сплачивала с ним общая беда, пришедшая ни от куда, без причины, какая-то чуждая нашему понимаю о жизни, ни дать — ни взять, существо, словно обладающее интеллектом, своим у каждого, индивидуальным характером, психологией, планами.
«Киллер номер один» — именно так окрестили Алексея Шерстобитова по прозвищу «Солдат». Десять лет его преступления сотрясали новостные ленты. Все знали о его убийствах, но никто не знал о его существовании. Мишенями киллера были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский, Александр Таранцев… Имел заказ Алексей Шерстобитов и на ликвидацию Бориса Березовского, но за секунды до выстрела последовала команда «отбой».Предельно откровенная, подлинная история о бандитских войнах, в которых активно участвовали спецслужбы, о судьбах главарей самых могущественных организованных преступных группировок.«Ликвидатор» — не беллетристика, не детектив, не литературное «мыло», не нудная мемуаристика.
Продолжение скандального автобиографического романа легенды преступного мира Алексея Шерстобитова по прозвищу Леша Солдат. Общественное мнение об Алексее Шерстобитове разделилось. Одни считают «киллера номер один» жестоким убийцей, другие — чистильщиком, поскольку его жертвами становились криминальные главари и олигархи, третьи убеждены, что Шерстобитов действовал по заданию спецслужб.Присяжные заседатели постановили Шерстобитову обвинительный вердикт, но при этом выразили ему снисхождение, что спасло «Солдата» от пожизненного заключения.
Новая книга Алексея Шерстобитова стала продолжением его знаменитых автобиографических романов «Ликвидатор» и «Ликвидатор 2». Легенда преступного мира 90-х Леша Солдат не зря дал третьей части своих мемуаров подзаголовок «И киллеру за державу обидно» — в центре сюжета история с продажей за рубеж российской секретной военной техники. Единственный человек, который встал на защиту чести и достояния России, подло убит наемными киллерами. Вдова убитого, пытаясь отомстить за смерть горячо любимого мужа, вступает в противоборство с мафией.
Третья книга Алексея Шерстобитова, легенды преступного мира 90-х по прозвищу Леша Солдат, это не продолжение скандального автобиографического бестселлера в двух томах «Ликвидатор». Скорее наоборот!Этот роман попытка проанализировать принятые решения и действия героев, имеющих прототипами настоящих людей, в разное время встреченных автором. В основном все ситуации началом своим обязаны когда-то случившемуся и попавшему в материалы уголовных дел, к которым Алексей Шерстобитов имел прямое отношение. В виде же продолжения – возможные развития событий, не нашедшие в прошлом своего воплощения.Книга «третья», которая могла стать «первой», сделай автор в самом начале своего криминального прошлого другой выбор.
Художественная книга автора бестселлера «Ликвидатор. Исповедь Легендарного киллера» Алексея Шерстобитова насыщена психиатрическим анализом самых громких массовых преступлений последних лет: в том числе трагедий в Редкино и Кратове. Подобного вы еще не читали.
В основе романа «Чужая жена» лежит история о женщине, попавшей в приключение: поиск клада, захват заложников, с участием спецслужб. Основной акцент книги сделан на традиции ислама, а также сопряженных с ним трудностей, связанных с разным толкованием Корана. А вот герой второго плана «охотник» своими проф. навыками напоминает автора книги — известного снайпера Орехово-Медведковской ОПГ — Лёшу Солдата. В конечном итоге он помогает в спасении нескольких жизней… Стилистика, орфография и пунктуация автора частично сохранены.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».