Они ведь едят щенков, правда? - [37]
— Он же умирает. Далай-лама — один из самых почитаемых людей на всей планете.
— Ну, может, вы уже прекратите сыпать этими словами — «почитаемый», «порядочный», и «такой-сякой пресвятой»? Я вполне допускаю, что он очень славный малый. Просто душка. Лама среди лам. В общем, я тащусь от него. Но я же и призываю вас: дадим ему шанс уйти с помпой. Придадим его смерти смысл. Жук, послушайте меня. Ведь это же в нашей власти — да-да, в наших маленьких жарких ладошках, — сделать его самым большим мучеником после Анны Франк. Даже бóльшим мучеником, чем Анна Франк. Неужели мне нужно нанимать специальный самолет, чтобы тот написал для вас все огромными буквами прямо в небе? Ведь мы теперь, считай, держим этих мерзавцев за их красные яйца! Все, что нам нужно, — просто чуть-чуть подналечь.
Жук подумал: Она права. Хотя жуткие вещи говорит, но права.
— Ладно, я готов.
Энджел погладила его по голове.
— Ну вот, какой смелый мальчик. А теперь посовещайтесь с доктором Смертью и откопайте мне какие-нибудь правдоподобные патогены. — И она проговорила, отлично подражая манере Слима Пикенса[32]: — Пора энергично взяться за дело. Нам нужно состряпать отличную ложь!
И она ушла, цокая каблуками. Потом остановилась, обернулась и погрозила пальчиком:
— Жук!
— Да?
— Но чтобы никаких панд. Обещаете мамочке?
— Ладно, ладно.
Жук стал совещаться с доктором Твентом.
— Ну, выкладывайте.
Твент снял очки и откинулся на спинку кресла.
— Феохромоцитомы. Так называют опухоли симпатической нервной системы. Они возникают, когда железы надпочечников производят избыток эпинефрина. Обычно…
— Джереми, — устало произнес Жук, — за последние четыре часа я выслушал всех мировых специалистов по феохромоцитомам, которые выступали по телевидению. Так что, можно сказать, теперь я знаю о феохромоцитомах абсолютно все. Я спрашиваю вас о другом: что могли подсыпать ему в йогурт наши пекинские друзья, чтобы оно вызвало у него эту самую феохромоцитому?
Твент нахмурился.
— Ничего.
— Я надеялся на другой ответ.
— Фео возникают не от яда, — пояснил Твент. — Как правило, они связаны с генетическими отклонениями и…
— Нет уж. От генетических отклонений мне пользы не будет. Я хочу, чтобы вы начали мыслить нестандартно.
Твент вдруг надулся.
— Это научный факт.
— Ну, тогда займитесь научной фантастикой. Я же не требую от вас диссертации.
Твент задумался.
— Теоретически? Ну, они могли бы подсунуть ему нечто такое, что могло бы усугубить уже развивающуюся фео.
Жук усмехнулся.
— Ну вот, дело сдвинулось с мертвой точки. Превосходно. Продолжайте. Я благоговейно жду.
— Это всё. Всё.
— Хорошо. Но это ведь прежде всего означает, что китайцы уже знали о его диагнозе, верно?
— Ну да. Очевидно.
— А откуда бы они об этом узнали? Значит, нам следует предположить, что они прокрались к нему в римскую больничную палату посреди ночи, одетые как ниндзя, запихнули его в мешок и засунули в агрегат для МРТ, после чего снова положили в кровать и ушли — забрав с собой данные МРТ?
— Да им не нужна была бы МРТ.
— Да? Почему? Расскажите подробнее.
— Они бы взяли суточную мочу. Не забывайте — врачи искали у него яйца глистов. Но если бы они проверили его мочу на содержание метанефринов и катахоламинов, то обнаружили бы уровень, который указывает на фео. — Тут лицо Твента сделалось озадаченным. Он сказал: — Но тогда я не понимаю — если учесть такой малый временной промежуток, — то почему врачи в Риме не выявили у него эту болезнь?
Жук задумался.
— Ну… они… гм… Погодите — они подменили его мочу — взяли чью-то еще. — И пожал плечами. — Почему бы нет?
— Очень маловероятно. Это ведь не простая клиника. Это больница, куда кладут Пап. Вряд ли они так халатно поступили бы с мочой Далай-ламы. Да, и еще: они там делают рентгеновский снимок и говорят о каком-то потемнении. А потом делают еще один снимок и говорят, будто оно исчезло. И валят всю вину на глистов. Или на несвежего моллюска.
— Давайте не будем уклоняться от версии с подменой мочи. Пускай это будет гипотезой.
— Но надо понимать, что это абсурдная гипотеза, — сказал Твент. — Впрочем… вы же сочиняете триллеры.
— Да, я романист. Но я бы не назвал свои романы триллерами.
— А вы… э… публиковались?
— Я жду завершения последнего романа моей серии. И тогда, пожалуй, я опубликую их все вместе, сразу. Это будет тетралогия.
— Как?
— Тетралогия. Цикл из четырех романов.
— А разве это не квартет называется?
— Может, лучше вернемся к нашему делу? Ладно. Итак, давайте представим себе, что у китайцев там, в больнице, есть свой «крот». И вот, они подменяют мочу Далай-ламы на мочу другого больного, который отравился несвежим моллюском. В этом нет ничего неправдоподобного.
Твент внимательно смотрел на него.
Жук продолжал развивать свою гипотезу:
— Таким образом, китайцы узнают, что он болен. Что у него фео. Но больше-то никто не знает! Вы говорили: человеку, больному фео, можно дать что-то такое, что может вызвать ухудшение, от чего фео сразу обострится?
— Теоретически — да. Целый ряд веществ. Некоторые токсины. Сыр.
— Сыр? — переспросил Жук. — Правда?
— В сыре полно тирамина. А от него фео дала бы серьезные осложнения. Среди симптомов были бы такие: сильное сердцебиение, обильный пот, боль в брюшине, увеличение сердечной мышцы, ретинальное кровотечение. — Твент повернулся к компьютеру и уткнулся в какой-то текст. — Часть этих симптомов действительно совпадает с теми, с которыми его госпитализировали.
«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.
Остроумная пародия на литературу, предлагающую «легкий путь к успеху», написана уже известным у нас Кристофером Бакли (автором бестселлера «Здесь курят») в содружестве с Джоном Тирни. Герой романа, спившийся биржевой маклер-неудачник, волею судеб оказывается в обнищавшем монастыре. Там в один знаменательный день, воспользовавшись брокерскими услугами Самого Бога, он открывает семь с половиной законов духовно-финансового роста.
Последний роман Бакли – «Флоренс Аравийская» – виртуозно написанная пародия на шпионский роман. Самим названием автор отсылает к истории Лоуренса Аравийского, оксфордского выпускника, отважного офицера и, вероятно, шпиона, во время Первой мировой войны возглавившего арабское восстание, инспирированное Британией.Героиня романа Бакли – энергичная итальянка Флоренс от имени правительства США борется за права арабских женщин и социальную стабильность на Ближнем Востоке. Но все складывается иначе.
Впервые на русском – новейшая книга Кристофера Бакли, автора знаменитого романа «Здесь курят» и полутора десятков других бестселлеров. На этот раз прославленный сатирик, хорошо знающий политическую кухню изнутри (бывший спичрайтер Джорджа Буша-старшего), «решил расширить палитру и временной охват – и превзошел сам себя» (The Washington Times). Лондон, 1664 год. Отгремела английская революция, монархия восстановлена, на троне сидит Карл II. Большинство судей, почти два десятилетия назад подписавших смертный приговор предыдущему монарху Карлу I, найдены и казнены, лишь двое укрылись в североамериканских колониях.
Этот сборник веселых рассказов, охватывающих широчайший диапазон сюжетов из жизни Соединенных Штатов — от вымышленных дебатов между Клинтоном и Джорджем Бушем-старшим до истории изобретения мини-юбки, наверняка порадует поклонников этого писателя, экс-спичрайтера президента Джорджа Буша-старшего.
Пристальное внимание Кристофера Бакли на сей раз привлекли НЛО, а точнее – то, как реагируют на появление неких загадочных зеленых существ представители разных слоев американского общества.Массовая истерия обывателей и шарлатанство «посвященных», интриги власть имущих и козни спецслужб – все это беспощадно высмеивается автором книги, ставшей в США национальным бестселлером.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.