Они - [107]

— Пробовал, — сказал Карчин.

— Плохо пробовал. Я уезжал, думал — ты в два дня все решишь. А у тебя вон что, оказывается.

— Не все так просто.

— Да все просто! — возразил Линьков.

6

В квартиру Сивохиных, позвонив в дверь и сказав, что обнаружена утечка газа и нужно проверить трубы, вломилась группа людей в масках. Перевернули всю квартиру, нашли в столе Гоши сумку Карчина, а в его книгах — доллары, но немного, куда дел остальные, Г. Сивохин не признавался. Говорили с ним отдельно, строго и особо. Он не выдержал разговора и указал на малолетнего брата. Стали того искать, но он исчез. Взяли по подозрению в соучастии мать Г. Сивохина, О. В. Сивохину. Взяли чуть позже и П. А. Сивохину по подозрению в причастности к преступлению: в лифте своего дома обнаружен убитым адвокат В. Шацкий, занимавшийся делом Карчина, т.е. и Сивохиных; П. Сивохина могла как минимум что-то знать, потому что ее с ним видели.

Карчину об этих событиях ничего не было известно. Звонил домой Ольге, никого не заставал, а доехать не мог из-за катастрофического отсутствия времени. Возникновение из небытия украденной сумки с документами и прочим содержимым, исключая деньги, о которых он и не печалился, сделало его почти счастливым человеком и утвердило в мысли, которую он чуть было не подверг сомнению: нет в жизни нерешаемых проблем и тупиковых ситуаций. Правда, на этот раз решил вопрос не он, а Линьков. Но то, что Линьков стал его благодетелем, — чья заслуга? Роман Валерьевич не всякого человека держит за своего, следовательно, это ему, Карчину, плюс.

7

Геран, узнав о том, что происходит с его бывшей семьей, понял: пора уезжать из Москвы. Он пришел к Самиру взять паспорт.

— Нет проблем, — сказал Самир. — Но такая штука: на наш коллектив сильно наехали сейчас, знаешь? А ты член коллектива, разве нет?

— Я уволиться собираюсь. Уехать хочу.

— Какой ты! То работаешь, то не работаешь, то уволился, то опять пришел, то опять уволиться хочешь! Пойми тебя! Ладно, я не держу, — великодушно сказал Самир. — Но ты же был в коллективе, нет?

— Я был всего лишь сторож.

— А хоть кто. Ты слушай. Мы решили так: по тысяче долларов все собираем. На взаимопомощь для всех.

— У меня нет таких денег.

— Э, брось. Такие деньги у любого мужчины есть, когда надо.

— У меня нет таких денег.

— Возьми у жены, у сына, у него много. Если уже не взял, а?

— Он не сын. Но не в этом дело. Денег я ни у кого не брал и вообще ушел из семьи, сам знаешь, квартиру ты же мне нашел, спасибо.

— Пожалуйста. А с деньгами я не тороплю, принесешь завтра, послезавтра. Тогда паспорт отдам.

— То есть ты хочешь, чтобы я выкупил паспорт?

Самир всегда считал Герана человеком не очень умным, Самиру показалось смешно, что он начал придумывать какие-то причины, чтобы взять у Герана денег. У неумных людей деньги берут без объяснения — просто потому, что надо. Но он не привык переключаться с одной игры на другую: даже в глазах неумного человека не хочется выглядеть несерьезным.

— Глупость не говори, — сказал он. — Это просто условие.

— А я ведь подозревал что-то в этом роде, — задумчиво сказал Геран. — Когда ты попросил у меня паспорт, я подумал... Но понадеялся, что ты все-таки не такой подлец, Самир.

— Я подлец? — оскорбился Самир. — Ты не путай, а то перестану с тобой вообще как с человеком говорить! Я у тебя паспорт в самом деле для договора брал, чтобы оформить! И оформил, между прочим! — указал Самир на какую-то папку. — Я тебе разве сказал сразу: дай денег за паспорт? Сказал или нет?

Геран молчал, понимая, чем все кончится, независимо от его слов.

— Сказал или нет? Не сказал! Я надеялся, что ты, как все, как мужчина, дашь денег на общее дело! А ты не даешь! Ты хочешь сбежать! Что мне остается? Нет, скажи, в чем я не прав? А?

— По-своему ты прав, Самир, как всегда.

— Ну? И о чем тогда разговор?

8

Борис Борисович Шиваев вызвал М. М. Тот явился без сына, что облегчило задачу Борису Борисовичу. А задача была непростая: заставить старика забрать заявление и подтвердить, что он не имеет к Ю. И. Карчину никаких претензий. Начал он так:

— Михаил Михайлович, хочу задать вопрос: как вы относитесь к коррупции, к мафиозным группировкам, к бандитизму?

— Плохо, конечно, — ответил М. М., глядя в окно и думая о чем-то своем.

— А представьте, что вы стали их орудием.

— Это как? — слегка заинтересовался М. М.

— А так. Юрий Иванович Карчин — прекрасный специалист своего дела, уважаемый человек. Преображает к лучшему облик Москвы. Бескорыстный труженик, говоря откровенно. Но нашлись подлецы, которые захотели его уничтожить. Честные люди мешают, видите ли! Им долго не удавалось. А тут такой счастливый случай: Юрий Иванович задевает вас, на него заводят дело, его враги ужасно рады. Понимаете? Вы невольно оказались их пособником!

— Не удивляюсь, — неожиданно ответил М. М.

— Это почему? — даже опешил Борис Борисович.

— А все мы пособники. И все жертвы. Знаете, вы не тратьте время. Что нужно написать? Что не имею к нему претензий? Диктуйте, напишу.

Получив от старика необходимую бумажку и отпустив его, Шиваев почувствовал даже некоторое разочарование. Он готовился к битве гигантов (ибо почти всякий пенсионер, как он знал по своему опыту, гигант упорства и тупости), а вышло все легко, играючи. Если так работать, никакого интереса не будет. И дело со стоянкой оказалось легкое: позвонил Софьин и сказал, что мелкую шваль можно отпустить, но одного обязательно придержать, как следует оформить, чтобы потом судить и дать ему срок. Санкции сверху имеются, и даже не санкции, а прямое пожелание, ибо слишком много подобных дел заканчивается полюбовно, требуют показать результат.