Они штурмовали Зимний - [46]

В такие дни многие петроградцы стекаются к гранитным берегам реки, смотрят на торжественный ледоход и радуются:

— Скоро наступит лето!

Прошедшая зима была снежной. Жители подвалов не зря опасались весны; она принесла им новые бедствия: грунтовые воды пробивались сквозь пол, стены и заливали жилища.

В комнате, где жила Катя Алешина, вода сперва каплями скатывалась с потемневшей от сырости нижней части стены, потом стала пробиваться сквозь щели пола. Пришлось убрать половички, принести кирпичей и на них уложить доски. К вечеру и доски шаткого настила, прогибаясь, стали шлепать по ледяной воде, заливавшей весь пол.

Утром Катя почувствовала острую боль в горле. Казалось, что там застрял осколок стекла. Катя попыталась встать, но от головокружения и слабости опять опустилась на постель.

«Заболела. Вот не вовремя!»

Мать и бабушка тоже с трудом поднялись, — им обеим нездоровилось.

— Хоть бы печку протопить, — сказала бабушка, — все в комнате дух другой будет. Пойду на свалку, может, щепок каких соберу…

Охая, она начала одеваться.

— А ты что лежишь? — спросила мать Катю. — Разве сегодня тебе во вторую смену?

— Нет, в первую... горло очень болит. Мать потрогала Катин лоб и всполошилась:

— Да у тебя жар! Доктора надо позвать. А где мы денег возьмем? Вот напасть, одно к другому.

В соседней комнате, где жил водопроводчик, послышались испуганные возгласы и детский плач.

— Сходи, Луша, узнай, что там стряслось, — попросила бабушка и, прислушавшись к нараставшему плачу за стеной, еще больше встревожилась:

— Никак Семен кончается...

Она поспешила к соседям.

Вскоре голоса за стеной и плач утихли.

Бабушка вернулась в комнату с ребятишками водопроводчика: шестилетней Ксюшей и четырехлетним Сашей.

— Пусть посидят на моей постели, — сказала она. — Не годится детям смотреть на такое... Худо с Семеном, кровь горлом пошла. Всю подушку залил. Придется для вас обоих доктора звать.

Старуха решительно выдвинула верхние ящики комода и начала рыться в них. Катя видела, как она достала кусок холста и свою черную кружевную шаль, которую очень берегла.

— Последнее на рынок несу, — сказала бабушка. — Больше продавать нечего.

Мать заправила постели и попробовала ковшиком вычерпать воду, накопившуюся за ночь, но та почти не убывала. Бросив ковш, она пошла за доктором.

Катя осталась с ребятишками. Исхудалые и заплаканные, они сидели на бабушкиной постели, как нахохлившиеся воробьи, и настороженно прислушивались к хрипению отца за стеной.

— Чего это он так: «Хррр... хррр»? — спросил мальчик.

— Горлом хырчит, — ответила девочка. — У него там чахотка. От нее все помирают.

— А я не помру, — сказал мальчик. — Я поеду летом в деревню. Там в лесу птички поют и коровушки ходят… они молоко приносят.

— Туда надо на паровике ехать, — заметила девочка, — а у нас нет денег.

Мать пришла с доктором — седеньким старичком, у которого бородка была почти лимонного цвета. Он осмотрел Катино горло, долго водил холодной трубкой по груди и спине, слушая дыхание, а потом сказал:

— Нда, горло и легкие мне не нравятся. Вам обязательно надо переменить жилье. Лучше всего, конечно, за город, в сосновый бор.

Доктор выписал микстуру, порошки, полосканье для горла и, передавая рецепты, порекомендовал:

— Питайтесь лучше. И лимон бы хорошо... его сок прекрасно очищает горло. А детей уберите отсюда. Ангина — заразная болезнь.

У водопроводчика доктор пробыл недолго. Катя слышала, как он сказал соседке:

— Скоротечная чахотка. Надо бы в больницу отправить, но боюсь — не примут. Готовьтесь ко всему...

Вернувшаяся с рынка бабушка расплатилась с доктором, дала денег на лекарство и отвела ребятишек к дворничихе.

Тетя Феня забежала к Алешиным узнать, почему Катя не явилась на завод. Видя, в каком бедственном положении находятся жители подвала, она сказала:

— Сейчас же одевайтесь и пойдем в Исполком. Не уйдем от председателя, пока новой квартиры не даст. Правда, лучше было бы иметь что-либо на примете. В вашем доме есть пустующие квартиры? — спросила она у дворничихи.

— На пятом этаже вроде бы две комнаты освободились, — стала вспоминать та. — Да вот в приставской никто не живет. Как заваруха началась, так он ночью вместе со своей рыжей крикуньей удрал. Запасной ключ от его квартиры у хозяина дома.

— Какой пристав? Урсаков? — поинтересовалась тетя Феня. И, узнав, что это действительно он, решительно заявила:

— Собака из собак. Он теперь и носа сюда не сунет, знает, что ему голову оторвут. Пошли в Исполком, я им сейчас скажу все, что думаю. Люди помирают в затопленном подвале, а рядом сухие квартиры пустуют. Безобразие!

В Исполком с ней пошли бабушка и жена водопроводчика. Получив ордер на квартиру, они в тот же вечер явились к хозяину дома — тучному торговцу скобяными изделиями. Взглянув на ордер, домовладелец наотрез отказался выдать ключ.

— Для меня ваш Исполком не указ, — сказал он, — Ишь, чего вздумали: в самую дорогую квартиру! А кто за вас платить будет? Исполком, что ли? Даже если и заплатите, не пущу. Вы за неделю квартиру изгадите.

— Лучше добровольно впустите, а то сами откроем, — предупредила тетя Феня.

— Попробуйте только! За разбой — я вас в суд, — пригрозил домовладелец.