Они - [53]

Жанна почувствовала, как в ней закипает ярость. Что возомнил себе этот сосунок?! Его игра зашла слишком далеко. Одна убивает своего кролика, второй делает вид, что закопал сестру в яме. Она дернулась, подошла к сыну, одним рывком поставила сына на ноги и со всей силы ударила по лицу.

– Прекрати эти свои игры! Ты слышишь меня, сукин сын?! Говори, где Алена, пока я тебя не убила!

Мальчик больше не плакал. Он, словно тряпичная кукла, повис в руках матери. Жанна собиралась ударить его еще раз для профилактики, но дверь скрипнула, и оттуда раздался голос Алены.

– Я дома. Стасик, стук-стук за себя. Ты снова водишь.

Андрей и Леша, до этого стоявшие открыв рты, выбежали на улицу и увидели красную курточку Алены. Девочка зашла за угол дома.

Жанна повернулась к Стасику и прошипела:

– Ты, паршивец, наказан.

«Пусть так, – подумал Стасик, когда остался один. – Зато эта дурашка вернулась».

Больше Стасик не вспоминал ни о яме, ни о ржавых колесиках. Не до этого было.

* * *

Жанна не могла уснуть. Перед глазами стояло зареванное лицо сына. «Мамочка, я не виноват!» А ей было все равно. Тогда ей было все равно. Она хотела сожрать его, как разъяренная хомячиха.

Страхова перевернулась на спину и открыла глаза. Как здесь тихо! Она и не замечала до сегодняшней ночи. Только посапывание Леши не давало тишине свести ее с ума.

Жанна встала, Алексей всхрапнул и затих. Ей даже показалось, что он больше не дышит. Жанна так не может. Не может спать, пока не извинится перед сыном. Вот это-то людей и отличает от хомяков, крыс и черт еще знает от кого. Хотя, может быть, та хомячиха после того, как сожрала своих детей, тоже не находила себе места. Не могла уснуть и все такое. Вот только просить прощения было уже не у кого. Нет. Уж лучше оплеуха с последующими извинениями, чем… Жанна была уверена, что никогда не сможет убить своих детей.

Страхова подошла к двери детской. После «возвращения» Крохи дети пошли спать. Жанна заглянула к ним, только когда шла к себе в спальню. Это было что-то около десяти. Да, точно, перед тем как подняться наверх, она взглянула на часы, закрывающие дыру в стене. Было 9:47. Сколько прошло с тех пор, она не знала, но дети спали в тех же положениях, что и тогда. Жанна подошла к Алене. Девочка спала, накрывшись с головой. Страхова хотела сдернуть одеяло, но вдруг замерла. А что, если там не она, не ее дочка, не Крошка? Что, если там притаилась какая-то тварь, которая только и ждет, когда ее выпустят. Жанна поборола свой страх (как ей показалось, совершенно необоснованный) и медленно стянула одеяло. Это была Кроха.

«По крайней мере, если ее и подменили, то на точно такую же», – с улыбкой подумала Жанна и подоткнула одеяльце под дочку.

Она повернулась к кровати Стасика и заметила, что он шевельнулся. Он тоже не спал. Жанна ударила его впервые. Леша мог схватиться за ремень, и то только для того, чтобы припугнуть, а она и прикрикнуть не смела на своих деток. До приезда сюда она, в худшем случае, могла отчитать и не разрешить смотреть телевизор. У каждого из них было свое увлечение, у сына – чтение, у дочки – рисование, то есть наказать их можно было, только отобрав любимые вещи – книги и карандаши.

Так что последние два случая – перелом руки Аленки и пощечина Стасу – были исключением из правил. И ей было за это очень стыдно.

Жанна села на край кровати. Теперь она знала точно – сын не спит.

– Ты знаешь, давным-давно, когда мне было столько же лет, как и тебе, – начала Жанна, – у меня были хомяки. Даня и Маня. Как тебе имена?

Ответа долго не было. Жанна даже подумала, что ошиблась и ее сынок спит и видит сны с пиратами и островами сокровищ. Но он ответил:

– Ничего так имена.

«Контакт налажен».

– Ну, так вот. Жили они, жили и в один прекрасный день появились у них детки.

Стасик заинтересовался по-настоящему. Он поднялся и сел выше к спинке.

– И как ты их назвала?

Жанна печально покачала головой.

– Мы не успели их назвать. Они умерли.

– Как?

Жанна думала, что он не спросит и тогда она закончит эту историю и просто извинится без всякого оправдания своих действий.

– Как они умерли?

– Мы с братом были еще маленькие и поэтому не знали, что нельзя смотреть за мамой с детками. Оказывается, мамочка так чувствует опасность для своих детей. Она беспокоится за них. Понимаешь? Мамочка защищала их.

– Что она сделала с ними?

«Какой он уже взрослый».

– Она съела их.

Тишину нарушало только странное монотонное жужжание. Жанна не знала, откуда оно могло исходить. Может, уличный фонарь? Может, еще что. Для нее самым важным было, чтобы Стасик понял ее. Понял и простил.

– Мама?

– Да, сынок.

– Хорошо, что мы не хомячки. Правда?

Жанна не смогла сдержать слез. Она обняла мальчика и заплакала.

«Какой он взрослый».

– Прости меня, сынок. Я так виновата перед тобой.

– Ну что ты, мамочка. Ты просто испугалась за Аленку.

– И за тебя, сынок. Я боюсь за вас обоих.

– Я знаю, мама. Мы ведь одна семья.

Жанна вздохнула, немного отстранилась и улыбнулась Стасику.

– А теперь давай спать. У нас завтра очень много дел.

Она встала и поправила одеяло.

– Спокойной ночи, сынок.

– Спокойной ночи, мамочка.

Жанна подошла к двери и остановилась. Ей показалось, что Алена наблюдала за ними. Это было слишком по-взрослому для пятилетнего ребенка. Могло и показаться.