Они придут завтра - [2]
— Николай Лукич Молчанов? Да кто же его не знавал! — Глаза собеседника округлялись, выражая крайнюю степень изумления и восхищения. — Господни карахтерный, ни перед кем спину не гнул. Ни, ни! Да ведь и то сказать, в Кяхте богаче его разве что Немчиновы будут. Как же, помню — такой высокий, сутуловатый, суровый старик, в шапке. Любил, опираясь на палку, прохаживаться по дороге от Кяхты до Троицко-Савска, это как раз там, где ваш гарнизон.
Лукич всю жизнь воевал с губернаторами и министрами. Утереть нос губернаторишке для него было высшим удовольствием. Как-то в бытность Лукича городским головой Троицко-Савска забайкальский губернатор Ильяшевич задумал в предписании указать, как ему надобно поступать. Мать ты моя, что тут было! Какие разгорелись обиды и страсти, не приведи господи!
Опрокинув еще одну рюмочку и помахав ладонью перед раскрытым ртом, бородач перешел на шепот:
— Что выкинул Лукич-то, а? Николай II, когда еще наследником были, путешествовали. Слухи до нас дошли — на Байкал пожалуют! Иркутский генерал-губернатор Горемыкин Лукичу грозную депешу — требую в Иркутск, на предмет как наилучшим манером переправить царскую особу через священное море. Другой бы на месте Лукича орлом-с воспарил бы! А Лукич возмутился! Он не чиновник, чтобы его требовали!.. Пароходы его обязаны возить почту и арестантов, а о провозе членов царствующих фамилий в кондициях Товарищества ничего не говорится. Так и отрезал! Хорошо, что нашлась умная голова, подсказала Горемыкину, как поступить. Обратился он тогда к Лукичу с личным, эдаким вежливым посланием, мол, прошу приехать, выручайте, дело общее и так далее, значит.
Вот вы с Иваном Ивановичем Поповым познакомились. Так это зять Лушниковых, умная бестия, из учителей. Сослали к нам в Кяхту, как члена центральной организации «Народной воли». Так я сам от него слышал, как Николай Лукич Молчанов, отбывая в Иркутск, выговаривал:
— С власть имущими всегда нужно поступать так. Никогда не следует давать им превышать власть. Нужно учить их, а то оседлают и поедут.
Сильный, умнющий зверюга был. Медведя к себе вплотную подпускал и убивал на месте. В бильярд или в шахматы — все едино, — мастер! Ну и силы воли не занимать… Как-то во время игры в винт он отчитывал партнера за неверный ход. И тут входит слуга и на подносе подает Лукичу телеграмму. Глянул он в нее и в том же духе изволил отчитывать партнера. Как будто ничего и не случилось! А в телеграмме тон сообщалось о гибели на Ангарских порогах двух баржей с чаем. Это же какой агромадный убыток, сотни тысяч рублей пошли на дно!
При мне сам Иван Иванович это сказывал.
Золото! Миллионы — сила!!! С такими деньжищами и не такое можно выговаривать…
Что наговорил тогда этот степенный бородач! И как его слушал Сережа! Вся Россия пьет чан Кяхты. Все религии мирно уживаются в Кяхте. И христианство, и магометанство, и ламаизм. И попы, и шаманы.
Кяхта — глухомань?
— Да кто вам только нагородил такую несуразицу? — возмущался бородач. — Да мы в Кяхте через Китай регулярно «Колокол» Герцена получали. В Кяхте свое самоуправление установлено, когда в других городах России о нем еще и не слыхивали. Медвежий угол? Да не слушайте вы никого, батюшка! Кяхта сама торгует с Лондоном и Нью-Йорком, с Пекином и Бухарой, вошла в компании чайных фирм и фабрик кирпичного чая в Ханькоу и Фучьжоу.
А модницы наши носят платья, присланные из Парижа. В Кяхту из Петербурга раз в год приезжает известный портной. Снимает мерки, а заказы получает по телеграфу. И Чайковского, и Бетховена, и Моцарта, музыку всех знаменитых композиторов услышите в Кяхте. И барышни наши свободно говорят по-английски и по-французски. Любят военных и охотно выходят за них. Может, и для Сережи с Коленькой растут там невесты миллионерши-с…
Когда гость сошел в Нижнеудинске, отец Дмитрий обнял Сережу и, глядя в окно, взволнованно проговорил:
— Вот, тебе, сынок, и Кяхта…
Кем ты будешь, сын мой?
Забудет ли когда отец Дмитрий те последние дни безмятежной жизни в Кяхте и Троицко-Савске перед отправкой на Запад, в окопы, на войну против кайзеровской Германии? И почему так волновала его судьба Сережи, которому шел уже шестнадцатый год? Всю ночь полковой священник просидел за письменным столом сына, мучительно гадая о том, кем же он будет, по какой дороге пойдет в люди.
«Дурак всегда счастлив, потому что ничего не знает…» Фраза выписана крупными угловатыми буквами, и каждая буква отцу Дмитрию чем-то напоминает сына, упрямо карабкающегося в гору на крепких ногах, чуть пригнувши голову и плечи и пристально вглядывающегося в приметные куски породы. Издали черноволосого и бронзового Серегу легко принять за индийца, если бы не чересчур длинный и по-своему симпатичный нос.
Бывают носы кривые, расплющенные, великие, а Сережкин монголы и якуты почтительно величали князь-нос. Комары и те облетывали его, прежде чем выбрать место для посадки. Ишь ты, спит сном умаявшегося праведника, ни тревог ему, ни забот.
Камни всюду, на окнах и полках, и самые разные, непохожие. Рядом с запиской — книги о великих путешественниках, землепроходцах, иллюстрированные журналы, взятые или в публичной библиотеке Кяхты или в Троицко-Кяхтинском отделении императорского Русского географического общества. И ни одной о боге…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Гарун Тазиев, известный вулканолог, рассказывает о своих необычайных путешествиях, связанных с изучением деятельности вулканов. Очень точно он описывает поразительные зрелища и явления, происходящие при извержении вулканов, которые он наблюдал.В книге приводится история гибели цветущего города Сен-Пьер, а также ряд других историй, послуживших уроком для человечества в деле более пристального изучения грозного явления природы.
Один из самых ярких и запоминающихся рассказов о путешествиях и восхождениях из коллекции сайта mountain.ru. Текст, без сомнения, имеет литературные достоинства и может доставить удовольствие как интересующимся туризмом и альпинизмом, так и всем остальным. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.